Содержание статьи
Эпические героические сказания уральцев
В XV-XVII вв. устное поэтическое творчество народов Урала было живым и ярким явлением. У финно-угорских народов активно бытовали космогонические мифы, объяснявшие возникновение мира, различных божеств, человека, животных, а также этногонические мифы, в которых рассказывалось о происхождении той или иной этнической группы; кроме того, бытовали мифологические сказания о низших божествах и эпические песни, предания о культурных героях — творцах орудий труда, искусных мастерах.
Мифы манси, коми-зырян и коми-пермяков рисовали примерно такую картину мироздания. Бог-демиург (коми Ен, манси Нуми-Торум) приказывает птице достать со дна океана или творит из него землю, все полезное для человека. Мир разделен на три сферы: верхняя — небо, средняя — земля, омываемая Мировым океаном, нижняя — загробный мир, где царят вечный мрак и холод. Небо — обитель бога-демиурга и других богов; земля — обитель богини Колташ-Эква и хозяев природы, покровителей охоты: в нижнем мире находится бог подземного царства (манси Куль-отыр, коми Омоль или Куль), а также обитают мертвецы.
В некоторых космогонических мифах манси троичный принцип членения мироздания организует в свою очередь верхний и нижний миры: каждую из трех сфер верхнего мира занимают соответственно Нуми-Торум, его сын Коре-Торум, внук Косяр-Торум; подземный мир также трехъярусный, причем последний ярус — «мир вышиной в собачий хвост». В мансийских мифологических повествованиях творцом человека выступает бог-демиург Нуми-Торум или богиня земли Колташ-Эква: человек был создан ими из тальника или сердцевины лиственницы. Но первожителями земли иногда называются смелые и дерзкие богатыри — отыры, которых будто бы за их дерзость Нуми-Торум уничтожил. Он же послал своего младшего сына Мирсуснэ-хума на землю распоряжаться людьми.
Христианизация коми в XIV-XV вв. в значительной степени деформировала их мифические представления, но полностью искоренить их, копечно, не смогла. У коми весьма колоритными были этногонические мифы, в которых создавался образ древней изобильной прародины — страны, где жил счастливый народ, управляемый двумя братьями Остьясом и Ошъясом. Поскольку братья не захотели приносить человеческие жертвы верховному божеству, они вместе с народом были изгнаны в дремучие леса, в которых сейчас живут коми-зыряне и коми-пермяки. В других вариантах утверждается, что коми произошли от лягушки, утки, гагары и т. п., что предками народа коми была чудь, ушедшая в очень давние времена в землю.
Русские летописи и памятник конца XIV в. Житие Стефана Пермского, написанное Епифанием Премудрым, свидетельствуют, что в то время у коми сохранялось многобожие: были боги и божества воздуха, воды, охоты, леса, которые требовали к себе внимания и почтения, поэтому в мифологических сказаниях рассказывалось о необходимости поклонения огню, воде, деревьям, солнцу, идолам.
Перекликались с этногоническими мифами предания о Кудым-Оше, в которых сохранились многие характерные черты поздней стадии первобытнообщинного строя, такие, как экзогамный брак, столкновение между родами, борьба родо-племенного вождя с внешними врагами, внедрение земледелия; рядом могут быть поставлены и предания о Пере-богатыре, в которых также встречаются фантастические мотивы, но время действия Перо отпесено к эпохе Ивана Грозного.
Если у коми и манси основное место занимали мифологические сказания, то у башкир, как и у других тюркоязычных народов, наиболее древним эпическим жанром была богатырская сказка. Герой богатырской сказки — отважный силач. Традиционен мотив его чудесного рождения: он рождается от женщины и медведя или женщины и волка, причем мотив кровного или молочного родства сказывается в облике героя и влияет на его поступки. Герой растет «по часам»: через день после рождения он бегает по деревне и нечаянно калечит людей. В основной части сказки рассказывалось о подвигах богатыря: он сражается с чудовищами, которые разоряют селения, похищают девушек, притесняют людей (чудесные дэв, аждахо, играми, мэскэй), он сватается к царевне и проходит трудные испытания, он, наконец, побеждает в честном поединке батыров-пришельцев. Эти подвиги башкирского богатыри утверждают народные идеалы человеческого достоинства, могущества разума, свободолюбия, общественной справедливости.
И как ни фантастична его борьба с чудовищными противниками, ее изображение имеет демократическую социальную направленность. «Фантастические образы, в которых первоначально отражались только таинственные силы природы, приобретают теперь также и общественные атрибуты и становятся представителями исторических сил». Батыр, герой башкирских богатырских сказок, всегда не только защитник родной земли, но и рассказчик, искусный музыкант, выносливый охотник, кроме того, он владеет колдовским ремеслом, он остроумен и чистосердечен. В ряде сказок действуют девы-воительницы, которые смело вступают в единоборство с врагами и одерживают победу. Есть также сказочные сюжеты о батырах-братьях, о трех поколениях батыров одной семьи.
Следы этнологических сказаний сохранились в названиях башкирских родовых подразделений: «Айыулы» (Медвежий), «Балыксы» (Рождение от рыбы), «Ташбаш» (Ерш). «Табан» (Карась) и др. Сказания «Кара Юрга» (Вороной иноходец), «Акхан Кола» (Хромой Саврасый) относятся к числу редких, так как в них главным персонажем является конь, когда-то почитавшийся как мифический покровитель домашних животных. Здесь нет героя-богатыря, как нет и признаков героического эпоса.
К числу эпических героических сказаний может быть отнесен цикл об Урале-богатыре. Он сохранил массу древних сюжетов, начиная от мифических о сотворении мира, появлении человека, животных и кончая повествованиями о героическом сватовстве, подвигах богатырского коня. Многие мотивы, образы, сюжетные ситуации башкирского героического эпоса имеют историко-генетическую или типологическую общность с эпическими мотивами и образами других тюркоязычных народов.
Чтобы доказать, что человек выше всех и сильнее всех на земле, Урал-батыр отправляется в богатырское путешествие и попадает в самые сложные обстоятельства. Например, в царство Катила, где люди «плачут кровавыми слезами», он пришел в тот день, когда падишах приносил в жертву духам огня и воды людей покоренных им родов. Победив чудесного быка и четырех богатырей падишаха, Урал освобождает тех, кто должен был умереть; затем он попадает в царство змея Кахкахи, побеждает своих врагов и освобождает из темниц батыров и девушек и т. п. Рассказывается также о подвигах сыновей Урала. Их именами названы уральские реки, русла которых они прорубали мечами, чтобы дать людям воду. Таким образом проводится мысль о бессмертии добра, сделанного для людей. Сам Урал не только спасает пленников или приговоренных к смерти, он ищет «живую» воду, затем окропляет ею мертвую почву — возрождает землю, делает ее вечной. Он и гибнет, чтобы избавить человеческий род от чудовищ и змей, которые мыслятся источниками всякого зла. Такова высокая миссия этого колоритного героя башкирского этноса.
Об Урало-Сибирском крае и его аборигенах среди русских издавна существовало много фантастических преданий и легенд. Так, у новгородцев в XII в. бытовала легенда, согласно которой в Уральских горах, возвышающихся до неба, живут странные люди:
«…в тех горах — громкий крик и говор… высечено оконце маленькое, и оттуда говорят, но нельзя понять языка их, по показывают на железо и махают рукой:, прося железа…»
Самые невероятные слухи, толки, «враки» об Урале и неведомой Сибири продолжали ходить среди русских в течение нескольких столетий. Даже древнерусское сказание «О человецех незнаемых в Восточной стране», датируемое XV в., сообщает об урало-сибирских аборигенах, будто некоторые из них покрыты сплошь шерстью, другие же с наступлением зимы замерзают, по весной оттаивают и продолжают жить. Так люди «в воображении и при помощи воображения» представляли себе неизвестный край, его природные богатства, жителей. Совершенно очевидно, что многие из подобных фантастических представлений об аборигенах русские принесли с собой на Урал в XV-XVI вв. Во время интенсивного заселения и освоения Урала русские обнаружили многочисленные следы исчезнувших племен: городища, курганы, могильники, кострища и жертвенники, куски железного и медного шлака, камни-писанцы, отдельных идолов и многое другое. И это тоже послужило толчком для развития народной прозы: возникают предания о чуди, о золотой старухе, о богатстве Урала. Наиболее объемным был цикл о Ермаке и его сибирском походе. В более ранних преданиях он обыкновенный казачий атаман: от войска неприятеля он бежит, чего не сделал бы герой-богатырь; иногда он именовался Ермачком; сила приписывается не ему, а всей дружине. Он еще не возвышается над дружиной как исключительная личность, хотя и храбрый, смелый атаман. Таким он был в самых ранних преданиях конца XVI — начала XVII в.
Оценка народом личности Ермака менялась по мере отдаления во времени сибирских событий. Чем дальше они уходили в историю, тем ощутимее для России становилась важность присоединения Сибири. Уже в первой половине XVII в. Ермак в народных преданиях превращается в идеального казачьего предводителя: все дела он решает «советом с дружиною»; он отвергает «девку роду ханска», как и положено вольному казаку; у него боеспособный отряд, живущий по традиционным казачьим порядкам; сам Ермак дерзок и смел, и эти его качества как бы отражение свойств дружины, которой он руководит.
В среде уральских работных людей и крестьян Ермак представлялся личностью, вышедшей из трудовых низов: у него в преданиях «бедная порода», с детских лет он в работе, познает трудности, но он с обостренным чувством достоинства. Он справедливый разбойник, вступающий в конфликт с царем. И он сделал то, что оказалось не под силу царским войскам — окончательно разбил татар, завершил многовековую борьбу русского народа. Он завоеватель Сибирского царства и по праву должен быть сибирским царем. Подобные предания выражали народную мечту о настоящем, «мужицком» царе.
На Урале в XVII в. были скоморохи. До нас дошла «память» верхотурского воеводы Рафа Всеволожского приказчику Ирбитской слободы Григорию Барыкину, где речь идет об исполнении царского указа 1648 г., запрещавшего «всякое мятежное бесовское действо» и предписывавшего изгонять скоморохов. Правда, не следует считать, что Урал в то время был местом средоточия скоморохов — их было не больше, чем в любой другой местности.
Как явление русское скоморошество остается в рамках XVII в., хотя ня Урале следы скоморошества прослеживаются и в XVIII столетии. В ХVII в. из практики скоморохов «уходит то, что когда-то связывало их с язычеством, что делало их незаменимыми на народных игрищах». Скоморохи становятся только музыкантами, вожаками «ученых» медведей, кукольниками.
Видимо, бытовали в то время и афористические жанры, сказки, заговоры, героический эпос, но достоверные сведения об этом относятся к ХVIII веку.
