Содержание статьи
Христианская церковь пошла на компромисс с язычеством
О совместном использовании языческих святилищ коми-пермяками и русскими говорят и раскопки Искорского городища и святилища в Чердынском районе. Святилище в северной части городища представляло собой овальную глинобитную площадку толщиной до 0,5 м, на которой находилась деревянная культовая постройка. Вокруг нее длительное время горели священные костры. На ней найдены кости животных и птиц, принесенных в жертву. Диаметр площадки — около 8 м.
В XV в. святилище было разрушено, и на его месте насыпан русскими вал городища, а рядом установлена христианская часовня на месте срубленного священного дерева. На месте святилища хоронили как христиан с нательными крестами XVI-XVII вв., так и язычников с местными украшениями (гирьковидные подвески). Под углом одной из русских изб на городище, где жили воины гарнизона, охранявшие подступы к Чердыни, находилась языческая строительная жертва в виде черепа собаки. Вплоть до XX в. в христианские праздники около часовни совершались и языческие обряды. В частности, как у Перынского. холма в Новгороде бросали в Волхов монеты Перуну, так и здесь на месте святилища оставляли монеты с XVI по XX в.
Остатки другого древнего святилища были обнаружены в урочище Модгорт на р. Лупье в Гайнском районе Коми-Пермяцкого округа. Оно находилось в глухом лесу на краю высокого берегового мыса. Небольшая (400 м2) овальная площадка его была защищена тремя невысокими валами. По преданию здесь было «гульбище Перы» — легендарного коми-пермяцкого героя. Здесь найдена медная втульчатая шестиугольная булава с выступающими шипами, совершенно аналогичная такой же, найденной в землянке XIII в. в древнем Киеве. Шестигранник был символом шаровой молнии, характерным, как и сама булава, для культа Перуна.
В преданиях о Пере, бытовавших у наиболее обруселой группы язьвинских коми-пермяков, их герой назывался не Перой, а Перын или Перун. В них он выступает как борец против христианства, высокий, белокурый, кудрявый, т. е. даже по внешнему виду более похожий на славянина, чем на коми-пермяка или коми-зырянина. Пераоном или Перыном называли его некоторые предания косинских и кочевских коми-пермяков. Его нередко сравнивают с Ильей-пророком- богом грома и молнии, что сближает его и с Перуном.
Л. С. Грибова считает, что с именем Перы связано и другое языческое божество коми — Войпель или Войпер — северный Пер. Возможно, что культ местного божества Войпеля органически слился с культом славянского Перуна. Атрибутами Войпеля, почитаемого охотниками коми, как и у Перуна, было оружие — топор и «громовые стрелы». В одном из вариантов предания, соединенном с русской былиной о том, как перевелись богатыри на Руси, Пера называется русским богатырем, жившим на севере вместе с новгородским богатырем Полюдом (имя которого до сих пор носит высокая скала — Полюдов камень у г. Красновишерска). За попытку перевернуть мир он был обращен христианским богом в камень.
Предания о Пере были записаны в основном в южных районах Коми АССР и северных районах Коми-Пермяцкого округа, в которые раньше всего проникло русское население. Большинство из них сохранилось только на русском языке.
Во многих из них говорится, что Пера пришел с севера, в некоторых его называют коми-зыряном, а в одном считают выходцем из Вологодской губернии (бывшей Новгородской земли). В предания о Пере вошло немало сюжетов русских былин (о Змее Горыиыче, Кощее Бессмертном и др.). Его имя иногда переделывается на русский лад (Перша, Перфилий), а среди имен его родственников встречаются явно русские имена (Антипа, Иван, Степан, Пелагея).
Л. С. Грибова переписала у С. И. Исаева в д. Гайнцовой, Кочевского района рукописную поэму «Стефан Пермский», которая была записана им со слов бродячего монаха Дорофея. В ней коми-пермяки называются «внуками и детьми Перуна», «Перуновыми потомками», а Верхняя Кама — «Перуновой землей». Очевидно, славянский Перун в условиях Северного Прикамья трансформировался в коми-богатыря Перу, одинаково почитаемого коми и русскими. Однако в среде коми он сохранился дольше, чем у русских, поскольку был ближе им, чем христианские святые. В преданиях о Пере и о чуди нашло отражение противоречивое отношение местного населения к христианству. В одних вариантах Пера выступает как противник христианизации, причем это прямо связано с тем гнетом, укреплению которого содействовало христианство («не захотел Пера подчиниться власти»), в других — Пера борется против неверной чуди, не желавшей принимать христианство.
Христианская церковь была вынуждена пойти на компромисс с язычеством, допустив деревянных идолов в виде изображений святых в храмы, где они сохранились до XVII- XIX вв. как пермская деревянная скульптура. В стиле изображений древнейших скульптур было много общего с антропоморфными идолами древнего Новгорода и более поздней — псковской, архангельской и вологодской деревянной скульптурой.
Наиболее почитаемым христианским святым на севере был Никола Можай. Его культ был распространен в Псковской и Новгородской землях и был занесен в Прикамье русскими переселенцами. По стилю изображения его фигура ближе всего к новгородским (удлиненная форма головы, вырезание лица в двух плоскостях, раскраска в манере новгородской живописи). Этот святой нередко изображался с мечом в руке, а его праздник приходился на Ильину неделю — 16 июля. До революции в д. Зеленята, Пермской области на его праздник собиралось до 10 тысяч коми-пермяков, русских и удмуртов, иногда приходивших за сотни верст. Возможно, что культ Николы Можая также отчасти перекрыл культ Перуна, а его скульптура с оружием заменила его идолы.
Однако в основном культ Перуна, как и на всей территории Руси, был перекрыт в Прикамье культом Ильи-Пророка. В Ильин день (20 июля) у христианских церквей и часовен допускался жертвенный забой домашних животных (коров, лошадей, баранов) с коллективной трапезой прихожан при участии священников. Илья считался не только покровителем домашних животных, но и хлеба и овощей, особенно гороха, который обычно поспевал к Ильину дню |58. Коми-пермяки знали особый заговор первого грома в честь Ильи-Пророка.
В культе Ильи как бы был восстановлен первоначальный культ Перуна — бога-громовика, божества плодородия, чем он был одинаково близок и русским, и коми-пермякам.
Переплетение пережитков славянского и местного язычества сохранялось очень долго и в разных формах. Сохранялись священные рощи, иногда с круглой площадкой внутри, на которой стояли часовни. Коми-пермяки отмечали славянский языческий праздник Ивана Купалы (30 августа), когда искали цветы подорожника и жгли костры. В бывших священных рощах даже в начале XX в. русские и коми-пермяки устраивали народные праздники-игрища с песнями, хороводами, коллективной трапезой. Попытки священников запретить эти праздники обычно успеха не имели. По наблюдениям Л. С. Грибовой, у коми-пермяков долго держались обычаи гадания на топоре и использование его как лечебного средства. На охлупнях и «курицах» домов вырезались или наносились краской знаки молнии, солнца, колесовидные шестигранники, возможно, связанные с атрибутами Перуна и игравшие роль оберегов, ставшие в символике общими для русского и финно-угорского населения. На пермской деревянной скульптуре встречаются резные накладные изображения солнца и луны, издревле почитаемые славянами и коми. В деревянной бытовой и религиозной скульптуре (куклы) коми-пермяков чувствуется влияние новгородского славянского язычества.
В Верхнем Прикамье известно около 20 местонахождений древнерусских христианских крестиков XI-XVI вв. Абсолютное большинство этих находок приходится на северные районы, в которых встречаются и другие ранние русские вещи, где распространены предания о Пере. Часть их найдена в могильниках родановской культуры XII-XIV вв. (Бурдаков- ский, Михалевский, Елевский, Модоробский и др.) вместе с местными украшениями. Вероятно, эти христианские символы сначала использовались не по прямому назначению, а как амулеты-обереги, наряду с местными оберегами — зооморфными .подвесками. Христианские атрибуты приспосабливались к языческим верованиям местного населения. Изображение усложненного креста вошло в орнамент текстильных изделии коми и называется «русским узором».
Славянское язычество, принесенное на Урал русским населением Севера, наслоилось на местное язычество и фактически слилось с ним. Сближение русского и нерусского крестьянства в единую трудовую массу способствовало использованию язычества как противовес христианству, освящавшему феодальную эксплуатацию.
Предпосылки освоения Урала и заселения его русскими
Основной предпосылкой освоения Урала и заселения его русскими было наличие в крае огромного фонда свободных малозаселенных земель. Причинами правительственной формы колонизации были рост феодализма вширь, стремление русских феодалов расширить сферу эксплуатации путем сбора дани с нерусского населения, овладеть природными ресурсами края, создать плацдарм для борьбы за освобождение от монголо-татарского ига и от попыток преемников Золотой Орды захватить приуральские земли.
Русская церковь была заинтересована в расширении сферы идеологического влияния и увеличении своих богатств как феодала в ходе монастырской колонизации. Русское купечество было заинтересовано в развитии торговли с местным населением, в овладении новыми торговыми путями, особенно камско-волжским, новыми рынками сбыта.
Народные массы были втянуты феодалами в далекие походы на Урал. Началась стихийная народная колонизация в виде бегства из разоренных монголо-татарами русских земель, из районов усиления феодальной эксплуатации, в ходе которой осваивались земли под пашню и пастбища, выросли сельские и городские поселения — первые русские города, под защитой которых развивалась крестьянская колонизация. Возникли первые промышленные центры в местах сосредоточения природных богатств, прежде всего соли. Горожане приняли активное участие в разведках полезных ископаемых на Северном Урале. Русские с помощью местного населения освоили удобные пути проникновения на Урал, особенно водно-волоковые пути Севера , перевалы через Уральский хребет, начали осваивать пути по сибирским рекам. Определилось основное направление и исходный район перемещения русского населения — из северных районов Русского государства — из Поморья. Русское население в Приуралье было еще немногочисленным. Хозяйственное освоение края шло медленно.
Ранний этап заселения и освоения Урала русскими был связан с основными периодами развития русского феодализма. В период феодальной раздробленности главную роль в проникновении на Урал играла Новгородская земля, хотя уже проявилась дальновидная политика владимиро-суздальских и ростовских князей, первыми проникших в Прикамье и создавших опорные центры на подступах к Уралу.
В начальный период формирования Русского государства в XIV в. инициатива освоения приуральских земель переходит к Московскому княжеству, ставшему центром объединения русских земель, возглавившему борьбу русского и нерусского населения против Золотой Орды, а позднее против Казанского и Сибирского ханств, которые создавались почти одновременно с Русским государством и реально претендовали на роль центров колонизации Урала. Русское государство объединило силы местного населения и сдержало продвижение татар в приуральские земли.
На завершающем этапе формирования Русского государства Пермь Великая и Вятская земля прочно входят в его состав, а зауральские земли были включены в непрочные даннические отношения. Дальнейшее развитие русской колонизации Урала сдерживалось агрессивной политикой Казанского ханства и поддерживавших его пелымских князей и сибирских ханов.
Если на первых порах правительственная и частно-феодальная колонизация нередко принимала военные формы, обычные для периода феодальной раздробленности, то после вхождения части приуральских земель в состав Русского государства военные методы применялись в основном в целях обороны от внешних врагов, а в государственной политике стали преобладать мирные формы отношений с нерусским населением, что способствовало быстрому освоению края.
Мирные отношения преобладали в ходе колонизации. Русские крестьяне осваивали язык местного населения, его нравы и обычаи, сближаясь с ним в хозяйственном отношении, оказывая прогрессивное влияние на развитие сельского хозяйства. Они поселялись в основном на свободных землях, что сводило к минимуму конфликты на почве земельных споров. Земледельческое нерусское население было обложено такой же ланью мехами и деньгами, как и русское крестьянство, что сближало их в правовом отношении.
Вхождение в сферу феодальной эксплуатации ускорило завершение формирования феодальных отношений у местного населения. Раннефеодальная знать и феодализируюшаяся родоплеменная верхушка были включены в систему русского феодализма на правах служилого дворянства, входили в состав низшего звена русского административного аппарата, а часть слилась с трудовой массой феодально зависимого населения. Местное население вместе с русскими принимало участие в отражении набегов казанских и сибирских феодалов.
