Содержание статьи
Старообрядчество XVII- XVIII века — это непримиримая оппозиция церкви и государству
К концу XVII в. старообрядчество продолжало находиться в непримиримой оппозиции по отношению к официальной церкви и государству. Уже в начале XVIII века произошли самосожжения на р. Тавде, в Ишиме, в Кузнецком уезде.
В первой половине 20-х гг. XVIII в. на государственные и частные заводы Урала хлынул поток беглых старообрядцев из Поволжья в том числе с р. Керженки, в связи с чем за уральскими приверженцами «древнего благочестия» надолго закрепилось характерное прозвище «кержаки». Вскоре в лесах близ заводских поселков возник целый ряд скитов и пустыней, возглавляемых авторитетными старцами Никифором, Иаковом, Иовом, Дионисием, Максимом и другими.
Староверческое движение имело в XVIII в. большое число сторонников вереде крестьян, мастеровых, служилых и посадских людей Урала. Старообрядцы подвергали резкой и по- своему аргументированной критике порядки Российского государства, неприятие которых выражалось у них в раз личных формах: от бегства из «царства Антихриста», в образ которого с самою начала успешно вписался реформатор Петр I, до добровольной мученической кончины «за веру».
Массовый характер приобрели самосожжения в связи с событиями 1722 г. Изданный в этом году Указ о престолонаследии, провозглашавший право императора назначать преемника по своей воле и требовавший принести присягу этому еще не названному наследнику, совпал по времени с проведением в стране Первой ревизии (переписи населения) и введением двойною подушного оклада для старообрядцев. Это породило на Урале и в Сибири слухи о том, что невиданная присяга безымянному наследнику на самом деле является присягой Антихристу, «имени которого вымолвить невозможно». Началась волна побегов и самосожжений на огромном пространстве от оренбургских степей до Восточной Сибири.
В 1735-1737 гг. по инициативе В.Н. Татищева на Урале была предпринята широкомасштабная военно-полицейская акция по сыску беглых раскольников, в результате которой оказались разоренными десятки их лесных убежищ, арестованы сотни старообрядческих старцев и стариц. Такая политика властей встретила серьезное сопротивление со стороны А. Демидова, П. Осокина и других заводчиков, лишавшихся хотя и незаконных, но весьма существенных источников рабочей силы. Они устроили побеги многим старцам. Арестованных старообрядцев власти разослали по урало-сибирским монастырям, а также к поместили в специально выстроенном для этой цели в г. Екатеринбурге остроге и использовали их в каторжных работах на казенных заводах.
К староверческому движению зачастую присоединялись крестьяне, ранее считавшиеся вполне лояльными по отношению к официальной церкви. В конце 30 — начале 40-х годов XVIII в., во время проведения Второй ревизии, в и раскол записалось более 10000 урало-сибирских крестьян. В конце 1740 — начале 1750-х годов светские и церковные власти Урала предприняли жестокие антираскольнические меры — розыски и аресты как расколоучителей, так и рядовых «записных» старообрядцев. По лесным заимкам вновь прокатилась волна массовых самосожжений, в которых гибли десятки, а иногда и сотни крестьян, разночинцев, ямщиков вместе с женами и детьми.
В начале 60-х гг. XVIII в. по инициативе тобольского митрополита Павла Конюскевича была создана специальная Екатеринбургская комиссия по борьбе с расколом. Новые аресты старовров и вызванная ими Ирюмская «гарь» 1761 года, унесшая жизни 150 человек, привели к открытому противостоянию местных светских и церковных органов власти. Последним всплеском старообрядческого протеста стало массовое антицерковное движение 1782-1783 годов.
