Экономическое развитие Среднего Урала в годы подъёма
1745-1762 гг. были периодом расцвета уральской промышленности. Росла численность заводов на Среднем Урале, расширялся старый промышленный сектор, и, главное, началась индустриализация южноуральского региона. За эти 27 лет количество уральских заводов увеличилось с 50 до 100, во многом удалось преодолеть дефицит квалифицированных работников, а постройка Оренбурга и укрепленной линии вдоль Яика ликвидировали угрозу башкирских восстаний. Таким образом, 1740-е гг. стали поворотным этапом в истории уральской промышленности, а 1762 г. ознаменовал не только смену царствования, но и положил начало периоду стагнации металлургии на Урале. Именно в 1745-1762 гг. окончательно сформировался самобытный облик промышленного Урала.
Демидовы уже не были единственными частными заводчиками в регионе. На их стезю встали Строгановы, ранее не игравшие заметной роли в индустрии, от них не отставали и купцы (хотя Демидовы тоже были из их среды), новое поколение которых пришло на Южный Урал в конце 1750-х гг.
В это время казенная промышленность, отданная на откуп всесильным фаворитам, пришла в упадок. Причиной его были не успехи партикулярных лиц, а правительственная политика раздачи привилегий землевладельцам и отказ государства от участия в промышленной деятельности на Урале. Экономическая мощь династий частных заводчиков стала стремительно расти.
Урал к 1734 году
Запад Урала развивался тогда особенно быстро, но не путем создания новых заводов, а через распространение их деятельности на север и юг и разделение предприятии на две группы.
Рядом с Сусанским Нижним Демидовыми был построен Сусанский Верхний завод (1755-1756); на обоих предприятиях имелись мощные молоты, но не было домен. Салдинский завод (1760) ковал нижнетагильский чугун с помощью 8 молотов.
Заводы проникали на север и юг. Купец и владелец винокурен И. Походяшин осваивал дремучие леса от верховьев Ляли до истока Сосьвы, выше старой дороги Соль Камская — Верхотурье. В 1758 г. он основал Петропавловский медеплавильный и железоделательный завод — самое северное уральское предприятие (на нем сначала имелась 1 домна, а после 1760 г. появилось 17 медеплавильных печей). Через два года Походяшин вместе со своим тульским компаньоном В. Ливенцевым построил вблизи разрушенного Лялинского завода медеплавильный Николае-Павдинский завод с 2 домнами и 3 молотами. Их строительство шло медленно из-за удаленности и отсутствия людей, поскольку приписных крестьян нужно было везти с Чердыни за 200 верст. Но эти предприятия были перспективными: в Западной Сибири росло население и, соответственно, ширился потребительский рынок. По рёкам продукцию указанных заводов можно было отправлять на восток, а не в Центральную Россию.
Три завода появились тогда на Южном Урале: Каслинский (1749) тульского купца Я. Р. Коробкова, и два Кыштымских — Верхний (1757) и Нижний (1757), построенные Никитой Никитичем Демидовым. Кыштымские заводы образовывали небольшую промышленную агломерацию: на Верхнем имелись две домны, а чугун перерабатывался в железо на обоих предприятиях. Возникновение новых заводов стало возможным в результате усмирения края, а вовсе не в силу его близости к Средней Азией, торговля с которой тогда только-только начиналась. Продукция Кыштымских заводов отправлялась на запад через Уфу, причем осуществлялось это в два этапа: с истоков рек баржи шли полупустые и лишь в устьях их загружали полностью.
Наконец, к гороблагодатским предприятиям добавились два крупных завода — Баранчинский Нижний (1749) с двумя домнами, и Серебрянский (1755), 12 кричных молотов которого перерабатывали чугун с Кушвинского завода.
На западе региона промышленность развивалась быстрее, поскольку на крайнем востоке Урала, где магнитные горы, имелись лишь доменные заводы. Передельные предприятия строились поближе к рекам, чтобы перерабатывать чугун, получаемый на востоке региона. В середине XVIII в. на Среднем Урале уже имелись дороги с почтовыми станциями, а на Чусовой, сохранявшей значение главной транспортной артерии региона, выросло число пристаней. Здесь жило много людей и было гораздо спокойнее.
К доменному Шайтанскому Нижнему заводу Никиты Никитича Демидова добавился Шайтанский Верхний (1760), которому первый поставлял чугун. Но особенно следует сказать о Кусье- Александровском (1752) и Кыновском (1761) доменных заводах Строгановых. До сих пор у этих могущественных солепромышленников был лишь Билимбаевский завод (1734). Строгановы занялись металлургией только в 1750-е гг.; впервые крупный помещичий капитал (дворяне Демидовы были выходцами из ремесленно-торгового сословия) пошел в индустрию. Отныне доходы от металлургии стали для Строгановых основными.
В бассейне Сыльвы появились медеплавильные предприятия, работавшие на местном сырье: Уинский завод (1749) купца Т. И. Шавкунова и Аннинский (Бабкинский) (1760) графа И. Г. Чернышева, перерабатывавший сырье, скопившееся на складах Верхне- и Нижне-Юговского заводов.
Но, несомненно, расцвет как медной, так и железной металлургии благодаря Строгановым ярче всего проявился в Прикамье. Здесь возникли: Пожевской железоделательный и медеплавильный завод (1754), оснащенный 1 домной и 6 молотами, такой же Домрянский (Добрянский) (1752) с 7 медеплавильными печами и 6 молотами, на которых ковали чугун с предыдущего завода, Хохловский (1757) с 6 плавильными печами и 9 молотами, Очерский (1761), обрабатывавший чугун с Билимбаевского завода (удаленный от него более чем на 300 верст, он получал сырье по Чусовой — Каме), и, наконец, медеплавильный Юго-Камский заводы (1746).
Маленький Шермяитский (Ольгинский № 2) медеплавильный завод (1761) А. И. Глебова имел 6 печей.
Петр Шувалов к своим Гороблагодатским заводам добавил еще Воткинский (1759) и Ижевский (1763) заводы, на каждом из которых имелось по 12 молотов, что сделало их лидерами уральской металлургии.
Промышленность распространялась и на юг. Однако не надо путать заводское строительство на южной окраине Среднего Урала по соседству с башкирскими землями с индустриализацией собственно южноуральского региона. В верховьях Уфы и ее притоках Серги, Бисерти, а также в Исетской провинции было неспокойно, поэтому до 1755 г. здесь имелся лишь Нязе-Петровский (1749) завод купца Петра Осокина. В 1760 г. он построил южнее Красноуфимска Саранинский Нижний завод, который перерабатывал чугун Сергинского завода, Г. А. Демидов — Бисертский (1761), получавший сырье с Ревдинского завода, а купец Иван Масалов — Верхне-Уфалейский доменный (1761). Никита Никитич Демидов начал в 1760 г. строительство Азяш-Уфимского завода, куда должен был поступать чугун с Кыштыма или Касли, но его возведение затянулось из-за восстаний приписных крестьян.
К 1762 г. на Среднем Урале имелось уже примерно 75 заводов, что сделало его промышленнообразующим регионом: как правило, крупный чугунолитейный завод объединял вокруг себя мелкие предприятия.
Вначале металлургические заводы располагались вблизи домен. Так, Верхне-Исетский и Верхне-Уктусский при Геннине находились рядом с Екатеринбургом. Чугун поставлялся им с Уктусского завода, что в 7 км от Екатеринбурга.
До 1745 г. на Урале лидировали заводы Акинфия Демидова. Чугун производился на Невьянском, Верхне- и Нижне-Тагильском заводах. Кроме того, чугун получали еще на восьми заводах: Шуралинском, Бундовском, Выйском, Синячихинском, Уткинском. При Геннине там насчитывалось в совокупности 30 молотов; на Бынговском заводе было 15, а на обоих Лайских и Черносточинским заводе к 1745 г. — примерно 12. Все эти заводы располагались на площади диаметром 80 верст.
После раздела в 1745 г. состояния Акинфия к Прокофию Демидову отошли чугунолитейный Невьянский, Бынговские (7 верст от Невьянска) и Шуралинский (5 верст) заводы. Он также приобрел Шайтанский завод (70/90 верст от Невьянска — в зависимости от лета/зимы), что свидетельствует о связи всех этих предприятий с Чусовой. С пристаней Шайтанского завода железо вывозилось в Европейскую Россию; будучи и складом, и передельным заводом, он составлял с невьянскими предприятиями единый комплекс.
Со временем промышленные агломерации стали продвигаться на запад, где промышленному подъему способствовали плотная заселенность этой зоны и ее близость к бассейну Чусовой — Камы. Слабая водоносность мелких речек восточного Урала не позволяла здешним крупным предприятиям иметь домны и молоты, и их приходилось строить на небольших речушках.
Самым ярким примером такого рода предприятий являются Гороблагодатские заводы. К Кушвинскому и Туринскому заводам (на первом было 4 домны, на втором — 2, затем добавилось еще 3 [291]) прибавились сначала Баранчинский, а затем и Серебрянский заводы с 12 молотами. Последний, находившийся в 50-60 верстах юго-западнее Благодати, был не только передельным, тесно связанным с Серебрянским, но и перевалочным пунктом, поскольку гороблагодатский чугун, сплавлявшийся по р. Серебрянке на Ижевский и Воткинский заводы (в 300 верстах западнее по течению реки), грузился на Ослянской пристани недалеко от завода. Именно здесь стояли крупнейшие уральские заводы, в совокупности имевшие 8-9 домен и более 40 молотов. Связи между заводами, очень удаленными друг от друга (на 400- 500 верст с востока на запад — как расстояние от Парижа до Страсбурга), изменили весь Урал.
В медной металлургии таких комплексов не было: весь процесс, за редким исключением, осуществлялся в одном месте. Связь между медеплавильными предприятиями в отличие от их железных собратьев была не органической, а чисто торговой, когда продукция водным или сухопутным путем доставлялась к потребителю.
Упадок казенных заводов
После падения Бирона казенные заводы, предназначенные к продаже в частные руки, не трогали еще около 10 лет. В 1750-е гг. уже четвертая по счету комиссия, образованная для изучения состояния уральской промышленности, вновь высказалась за передачу заводов частникам.
В 1754 г. Гороблагодатские заводы продали генералу Петру Ивановичу Шувалову, в 1757 г. два Юговских завода — графу Ивану Григорьевичу Чернышеву, в 1758 г. Верх-Исетский завод — графу Роману Илларионовичу Воронцову, Алапаевский, Сусанские, Синячихинский — А. Г. Гурьеву. В 1759 г. граф Михаил Илларионович Воронцов приобрел несколько медеплавильных заводов (Егушихинский, Мотовилихинский, Висимский, Пыскорский).
Наконец, Сылвинский и Уктусский заводы перешли к графу С. П. Ягужинскому. Все новые хозяева этих заводов были дворянами, лишь Полевским, Сысертским и Северским заводами в 1755 г. завладел солепромышленник Турчанинов. В 1760 г. у казны оставались только Екатеринбургские и Каменский заводы.
При продаже предприятий частным лицам промышленные комплексы сохранялись. Но казенные заводы управлялись хуже партикулярных, нерационально использовали сырье и человеческий труд; однако так было не только на Урале. Приватизация казенных заводов прошла очень быстро (в течение 1755-1760 гг.), потому что поощрялась государством, поддержавшим разорявшееся дворянство.
«Дворянин, проматывающий свои земли, по уши погрязший в долгах, — типичнейший герой публицистических и художественных произведений XVIII в.». А.Болотов писал:
«Роскошь и непомерное мотовство большей части наших дворян скоро произведут то, что большая часть наших сел и деревень принадлежать будут фабрикантам, купцам, подьячим, секретарям, докторам и лекарям, и не мы, а они господами и владельцами будут».
Дворянство, опасаясь разорения, создало банки. Неспроста Дворянский заемный (1754 г.) и особенно Медный (1758 г.) банк, а также банк Артиллерийского и инженерного корпусов были созданы в период ликвидации казенных заводов. Характерно, что первые льготы получил Турчанинов; фавориты добились их лишь в 1757-1758 гг. Создание банков и продажа казенных заводов дворянам стали еще одной приметой эпохи.
Правительство кредитовало дворян и предоставляло им льготы. Тем не менее это было выгодно лишь узкому кругу фаворитов Анны Иоанновны, главным образом Петру Шувалову, который определял экономическую политику правительства в 1750-е гг., был инициатором и главным клиентом Дворянского заемного банка.
Таким образом, первые русские банки, концентрируя капитал из различных источников, помогали не обедневшим дворянам, а высокопоставленным вельможам. Позже такая практика была осуждена. Екатерина II писала в своем дневнике:
«Щедрость Сената тогда до того доходила, что Медного банка трехмиллионный капитал почти весь роздал заводчикам, кои, умножая заводских крестьян работы, платили им либо беспорядочно, либо вовсе ничего, проматывая из казны взятые деньги в столицах».
По словам Екатерины, деньги, выданные фаворитам Анны Иоанновны, пропали зря.
