Содержание статьи
Формирование и состав на примере гарнизона Пелыма
Летом 1593 г. отряд князя П. И. Горчакова (оставшегося здесь на воеводстве) и С. Н. Ушакова выстроил у впадения Пелыма в Тавду крепость, сыгравшую немаловажную роль в процессе русской колонизации Сибири.
Каким же образом на первых порах формировался пелымский гарнизон, из кого он состоял, тем более, что тогда город, «поставленный» в «месте нужном, безхлебном», представлял собой лишь «военный укрепленный пункт».
Согласно памяти П. И. Горчакову, посланному заложить крепость в «Тоборах», туда «с Вологды» надлежало взять выходца из Ржевы И. Хрипунова, его жену, детей, «животы», и без государева указа обратно не отпускать.
«Тоборы» находились в сотне верст от Пелыма, почему нельзя утверждать, будто русской крепости на Тавде предшествовал острог Тоборы). Видимо, подобно угличскому попу (скорее всего причастному к делу о гибели царевича Дмитрия), которого основатель Пелыма должен был прихватить с собой из «Пермии», И. Хрипунов, вероятно, городовой дворянин или сын боярский, являлся ссыльным. П. И. Горчакову предписывалось включить в свой отряд и семью М. Глазова, отправленного на службу в «Тоборы». Надо думать, что этот помещик Московского уезда тоже испытал опалу. Утверждение, будто И. Хрипунов и М. Глазов строили «Пелымский город», сохранившимися документами прямо не подтверждается.
Судя по наказу П. И. Горчакову, в его отряде, направленном в «Сибирскую страну», числились ратные люди из Перми, Выми, Соли Вычегодской, Вятки. Благодаря обнаруженным Г. Ф. Миллером поручным записям за 1593 и 1594 гг. известно, что в крепость на территории Пелымского княжества, даже когда ее только собирались возвести, решили переселиться служившие в сотне К. Шокурова в Чердыни стрельцы, среди которых насчитывались четыре «пермитина», помор, ненокшанин (т. е. также происходивший из Поморья), устюжанин, галичанин, вятчанин.
Как указывает Н. И. Никитин, в числе первых жителей города, «срубленного» русскими на Тавде, были и «можаитин», «москвитин», новоторжец, холмогорец, донской казак Д. Иванов. Если верить отписке местного воеводы И. Вельяминова ( 1623 г.), службу в Пелыме вскоре после его основания несли и угличане, в которых обычно усматривают посадских «мужиков», высланных на восточную «украйну» страны вслед за событиями 15 мая 1591 г. Половину этих «опальных людей» – 30 семей – определили на пашню, часть остальных, как представлялось В. И. Корецкому, зачислили в стрельцы и казаки.
В 1600 г. местный «жилец» «углечанин» Т. Мокеев привез в Пелым царскую грамоту. По-видимому, этого опального зачислили в служилые люди. Зато угличанин Т. Скобяников состоял в пашенных крестьянах Пелымского уезда.
Не исключено, впрочем, что И. Вельяминов, перечисляя понесенные гарнизоном потери, выдал за служилых «пашенных людей». В 1605 г. угличан, поневоле ставших «пелымскими жильцами», отпустили на родину. В город, заложенный П. И. Горчаковым, в октябре 1598 г. сослали и литвина Я. Витканова. Следом туда собирались препроводить одного из строптивых братьев Быкасовых, «в государевой опале» очутившихся в Тобольске сразу после того, как письменный голова Д. Д. Чулков «срубил» эту крепость.
В случае, если такое решение было осуществлено, московский дворянин, принадлежавший к потомственным стремянным конюхам, пополнил число «жилецких людей» Пелыма, скорее всего детей боярских. Кстати, десять служилых «по отечеству» этого низшего ранга отправились с князем Горчаковым в «Тоборы». Я. Витканов же, нужно полагать, сделался там казаком либо стрельцом.
Уже при выступлении из Москвы П. И. Горчакову предписывалось набрать в новый город пятьдесят конных и сто пеших служилых людей. Считается, что это распоряжение было выполнено. На взгляд В. И. Сергеева, вскоре после возникновения Пелыма его гарнизон превысил двести человек, а как представляется Н. И. Никитину, – около трехсот. Однако наказ, врученный П. И. Горчакову, оказался реализованным далеко не полностью. В грамоте от 14 декабря 1595 г. констатируется, что «на Пелыме» мало служилых людей – конных и пеших.
Среди них указаны дети боярские, «литва», казаки и стрельцы, в частности, Лаврентий Ядровский, очевидно, уроженец Речи Посполитой. Кстати, в самом начале XVII столетия в числе выборных по Коломне упоминается литвин князь Ф. М. Ядровский.
Основателю Тары князю А. В. Елецкому было приказано выдать в Лозьве новому пелымскому воеводе В. С. Толстому 100 рублей на жалованье служилым людям (столько же, сколько в Сургут и Тюмень). Известно, что сургутский гарнизон насчитывал тогда сто пятьдесят пять человек (5, 98; 7, 212 – 213). По-видимому, в 1594 г. примерно столько же служилых числилось «на житье» в Пелыме. А. В. Елецкому же следовало взять там (еще у П. И. Горчакова) «девятипудную» пищаль с двумя сотнями ядер. Это позволяет думать, что сначала «на Пелыми» как минимум был и один пушкарь.
Наказом от 10 февраля 1595 г. новым администраторам Тары предписывалось взять в Пелыме местных стрельцов «для провожанья до Тобольскаго города сколько пригож».
Из наказа В. В. Аничкову, заложившему Сургут и ставшему здесь первым письменным головой (назначенный воеводой князь Ф. П. Барятинский присоединился к нему позднее), узнаем о том, что по пути к местности, где «в вверх Оби» со временем встали стены и башни нового города, в Пелыме надлежало взять казаков и двигаться с ними в Тобольск. Год спустя, 10 февраля 1595 г., был составлен наказ следующим сургутским администраторам О. Т. Плещееву и И. И. Колемину, согласно которому в крепости, «срубленной» на территории Бардакова княжества, служили «присланные» «с Пелыма» казаки терские, «сольские», донские атамана Темиря Иванова, т. е. годовальщики. (В «сольских» можно видеть «польских» казаков, тех, кто ранее обитал в Поле. Они, кстати, в 1594 г. были среди первостроителей Тары. Н. Н. Оглоблин и Н. И. Никитин под «сольскими» подразумевали волжских или вольных).
Е. М. Главацкая и А. Т. Шашков находят, что станицу Т. Иванова В. В. Аничков взял из Пелыма, направляясь к месту будущего «Сургуцкого города», иначе говоря, казаки, которые прежде несли службу в «Тоборах», «ставили» крепость у впадения Бардаковки в «великую» Обь. Можно, однако, думать, что станица Т. Иванова сменила в этой крепости других пелымских казаков, под началом В. В. Аничкова строивших Сургут, появившись здесь ранней осенью 1594 г. Через год «Темиреву» станицу, власти обещали отпустить обратно, что противоречит взгляду, будто часть гарнизона «поставленного» П. И. Горчаковым города уже вскоре перевели в возникший следом «Сургуцкий» на постоянное «житье». Но по челобитной долго служившего в Сургуте атаманом Т. Федорова, он прибыл туда из Пелыма, и, думается, не один.
Выходцы оттуда на первых порах встречались и в построенной в 1594 г. Таре. Этот город, наряду с Лозьвой и Пелымом, «ставил» выехавший из Речи Посполитой в Россию в конце царствования Ивана Грозного отец тарского казака П. Костелецкого. И Пелым, и Тару, если доверять его «челобитью», сооружал сподвижник Ермака Г. Иванов, «рубивший» также с первыми воеводами Тюмень, Тобольск, Томск.
Пелымский атаман К. Волнин с десятью казаками был послан основателем русской крепости «в верх Иртыша» князем А. В. Елецким в экспедицию против Кучума, а затем (вероятно, с сеунчем) – в Москву, откуда привез деньги, пожалованные участникам успешного похода. Казаки из Пелыма несли службу в «Тарском городе» и в 1595 г.
Десять черкас и стрельцов, ранее живших в крепости на Тавде, в 1600 г. под началом письменного головы Ф. О. Янова строили Туринский острог. Сохранилась отписка (того времени) пелымского воеводы Т. И. Траханиотова основателю укрепленного поселения в «Епанчином юрте». Благодаря этому документу известно, что стрельцы, «литва» и черкасы, служившие в Пелыме, делились на две статьи и получали соответствующее жалование (42 алтына и 23 алтына 2 деньги). Согласно «росписи» пелымского письменного головы И. И. Неелова, «на Епанчине» в 1600 г. в годовальщиках находились семь стрельцов, черкас и литвинов из воздвигнутого в «Тоборах» города, в том числе десятник И. И. Векша, Ш. Давыдов, «немчин» К. Власов, Л. Игнатьев, И. Пищальник, З. Иванов (последнего относят к числу «ермаковых казаков»).
Пелымцы наряду со служилыми людьми нескольких других сибирских городов в 1604 г. строили Томск.
Итак, гарнизон крепости, заложенной князем П.И. Горчаковым, поначалу состоял из детей боярских, стрельцов, казаков, черкас, «литвы», как минимум одного «немчина» и был невелик. Среди местных казаков попадаются выходцы с Терека, Дона, Поля, даже один ермаковец.
Немало служилых Пелыма в первые годы его существования происходило из севернорусских уездов. Оказывались в этом городе, где в рассматриваемый период не сложился посад, и ссыльные, к примеру, литвин Я. Витканов, по-видимому, угличане. Пелымцы были в числе строителей Сургута и Томска, несли службу в только что основанных Сургуте, Таре, Туринске. По источникам комплектования и структуре, гарнизон Пелыма в последние годы XVI в. заметно не отличался от служилого люда остальных сибирских городов и
острогов.
