Содержание статьи
Освобождение нерусских народов Приуралья от гнета Казанского ханства
Во второй половине XVI в. в связи с укреплением и расширением границ Русского государства начинается массовая колонизация его окраин — черноземного центра, юга, среднего и нижнего Поволжья. Колонизация Урала — это частное проявление общерусского колонизационного процесса, имеющее кроме общих черт и свои специфические особенности. В этот период наблюдается два основных колонизационных потока. Закрепощаемое крестьянство центральных районов государства переселяется в южные районы страны и в Поволжье, а черносошное крестьянство северных уездов Поморья — в Приуралье, а затем в Сибирь.
Во второй половине XVI в. начинается новый этап в освоении Урала, которое сдерживалось военной опасностью со стороны Казанского и Сибирского ханств и Ногайской орды. В 1552 г. под ударами русских войск пало Казанское ханство. Активное участие в этом походе приняло и русское население Вятской земли и Перми Великой. В 1555 г. послы Сибирского хана Едигера «били челом» о признании даннических отношений с Русским государством. Сбор этой дани вскоре перешел к чердынским воеводам. В 1563 г. данническую зависимость признала Ногайская Орда. Военная опасность с юга фактически отпала, а с востока временно приостановилась.
Освобождение нерусских народов Приуралья от гнета Казанского ханства ускорило их вхождение в состав Русского государства. В 1555-1556 гг. основная часть Башкирии добровольно присоединяется к России, и лишь зауральские башкиры до конца XVI в. оставались под властью Сибирского ханства. В Башкирии строятся первые русские города. Соз-дается Уфимский уезд, границы которого на севере доходили до р. Тулвы, а на востоке — до верховий рек Уфы и Миасса. Начинается помещичья колонизация. Однако она не имела широкого развития. К концу XVI в. в окрестностях Уфы получили земли 193 русских служилых человека. В 1557 г. прикамские удмурты добровольно входят в состав Русского го-сударства. Им была предоставлена трехлетняя льгота в уплате налогов, «лутшие люди из отяков» были допущены в органы земского управления. Удмурты были приравнены к черносошным крестьянам Вятской земли. Им было разрешено свободное переселение на Чепцу — основной район расселения народности. На Вятке строятся новые русские города, а в низовьях Камы — городок Лаишев. Укрепленные городки в Башкирии и низовьях Камы положили начало созданию оборонительных линий, прикрывавших Урал с юга от кочевых народов — калмыков, ногайцев. Под их защитой началась колонизация Среднего и Нижнего Прикамья.
Правительство, заинтересованное в быстрейшем закреплении восточных окраин в составе государства и их хозяйственном освоении, на этом этапе поощряет все формы колонизации, стремясь регулировать и направлять их в нужное ему русло. Первоначально эти меры по стимулированию переселения русских людей были опробованы в Приуралье, что обеспечило затем их более быстрое применение на восточном склоне Урала и в Сибири. Одним из важнейших условий развития массового переселения было обеспечение безопасности от внешнего врага — сначала казанских и сибирских феодалов, а затем от их потомков и башкирских феодалов. Быстро строились укрепленные русские города. Продолжается принудительное переселение в них лиц управленческого и военнослужилого аппарата. Было разрешено «прибирать в службу» крестьян, посадских и гулящих людей, которые «чтоб были собой добры, и стрелять горазды, и не воры». Все они получали денежное и хлебное жалование, им отводились земли под пашни и сенокосы.
Истоки и социальные мотивы политики правительства в отношении заселения и освоения Урала состояли в классовой заинтересованности по созданию опорных центров для защиты раздвинувшихся восточных границ государства, в закреплении Урала в составе государственной территории России, получении новых экономических ресурсов для пополнения государственной казны, укреплении вжрае феодальных отношений. Определенная двойственность этой политики определялась недостатком государственных материальных средств для освоения Урала в сложных условиях борьбы с внешней опасностью на западных и южных границах, невозможностью удержать Приуралье в составе государства только силой немногочисленного административного аппарата.
Правительство шло на поощрение стихийных переселений, льготы и поддержку частной инициативы, охрану местного населения от произвола администрации, смягченные формы эксплуатации. — После присоединения к Русскому государству земель восточного склона Урала по решению правительства с 1588 г. Пермь Великая и Вятская земля вместе с другими уездами Поморья были обложены тяжелой повинностью по снабжению служилых людей первых русских поселений в Зауралье и Сибири, получившей название «сибирские отпуска». Она состояла из трех частей: сбор хлеба (с раскладкой по крестьянским «мирам»), перевозка его в Зауралье, поставка плотников для строительства судов, на которых продовольствие сплавляли по сибирским рекам.
Основная тяжесть этой повинности легла на черносошное крестьянство и посадских Перми Великой и Вятской земли, ближе всего расположенных к Сибири. В конце XVI в. они поставляли почти две трети хлебных запасов, более половины транспортных средств и плотников, причем запасы доставлялись неудобным северным путем — с Вишеры через Урал на верховья Лозьвы. Строгановы и монастыри от этой повинности были освобождены. Только в тяжелые голодные годы (1601 -1602) поморские уезды были освобождены от поставок хлеба своей пахоты, но обязаны были отвезти в Зауралье хлебные запасы из Казани и Свияжска и отправить судовых плотников. «Сибирские отпуска» до развития земледельческой базы за Уралом обеспечили служилых людей необходимым продовольствием, хотя и не полностью.
На первом этапе освоения приуральских земель русские города возникали по частной или местной инициативе. Во второй половине XVI в. все города Урала были построены по инициативе или с разрешения правительства и прекращали свое существование также по его распоряжению (например, Лозьвинский городок). Правительство требовало представления планов-«чертежей» создаваемых городов, регулировало их планировку и застройку, строительство укреплений,. В городах восточного склона Урала служилые люди были основным градообразующим элементом, что усиливало подчиненное феодалам группировки в социальной.структуре городского населения. Правительство рассматривало города как центры подавления классовой борьбы, сбора налогов и от-правления других повинностей русского и нерусского населения края.
Феодальная война между Едигером и Кучумом, убийство Едигера и проявление Кучумом враждебных антирусских намерений, переселение в Сибирь казанской феодальной знати вновь создали реальную военную угрозу для приуральских земель. Правительство Ивана IV, втянутое в затяжные войны на западных и южных рубежах, было вынуждено пойти на предоставление особых условий солепромышленникам и торговцам Строгановым, взявшимся на свой страх и риск за организацию обороны и эксплуатацию соляных богатств Урала.
В 1558 г. Г. А. Строганов получил первую царскую жалованную грамоту на «отхожие земли» по р. Каме от устья р. Лысьвы до устья р. Чусовой. На этих землях уже проживало редкое коми-пермяцкое и русское население. Они занимали огромную территорию площадью около 3,4 млн. десятин. Строганов был обязан строить городки с военными гарнизонами «для бережения от нагайских людей и иных орд», а также «пашни росчистя и дворы ставити… и соль варити». Вопрос о хозяйственном освоении и обороне новых земель решался без каких-либо затрат со стороны государства, которое получало еще прямую прибыль от поставки соли в казну и выявления полезных ископаемых, которые самим Строгановым запрещалось разрабатывать («а самому ему тех руд не делати без нашего ведома»). Этим и объясняется необычно большой срок льготы от уплаты налогов — 20 лет.
Строгановы обязывались «тяглых людей и письменных къ себе не называти и не принимати… воров… и боярских людей беглых… и татей и разбойников». Более того, они должны были ловить беглых и возвращать их владельцам. Это требование они никогда не выполняли, заселяя свои земли и беглыми, и «разбойниками», которых могли укрыть от глаз царской администрации. Строгановым запрещалось самовольно расширять свои владения за счет уездных земель Перми Великой (что они тоже нередко нарушали) и взимать пошлины с проезжих людей.
Владения Строгановых быстро росли. В 1558 г. в устье р. Пыскорки был поставлен первый укрепленный городок Канкор, а рядом с ним в 1560 г. — строгановский родовой Пискорский монастырь. В 1564 г. на левом берегу Камы ниже Канкора в устье р. Яйвы возник Орел-городок (Карге-дан), ставший центром северной части их владений. Раскопки Орла-городка в 1952-1954 гг. обнаружили нижний слой второй половины XVI — первой половины XVII вв., в котором исследованы остатки бревенчатых изб и целых усадеб, огороженных изгородью, вкопанной в канавки, хором Строгановых, свайных оснований крепостных стен и башен, рва, хозяйственных построек, кузницы, соляные трубы. Найдены монеты Ивана Грозного, оружие (копья, рогатины, наконечники стрел, накладки сложного лука, рукояти сабель, свинцовые пули, кремни от пищалей), красные изразцы, орудия труда и предметы быта. Одна из изб принадлежала ремесленнику-косторезу, коми-пермяку, они проживали в городке вместе с русскими.
В .1566 г. Я. Строганов получил земли по р. Чусовой, где были обнаружены соляные рассолы, и по Каме до Ласьвинского бора, площадью до 4,1 млн. десятин, с льготой на 10 лет. На них уже проживало редкое вогульское и татарское население. В том же году строится Нижний Чусовской городок, в 1570 г. — на притоке Чусовой — Сылвенский острожек, а в северной части их владений — Яйвинский. Строгановские городки становятся военно-административными и солепроизводящими центрами.
В 1565 г. митрополит Афанасий разрешил Григорию Строганову самостоятельно проводить христианизацию местного населения. В 1572 г. Строгановым было дано право набирать военные дружины для обороны от местного населения, которое в том же году было использовано при подавлении восстания нерусского населения на Каме и Волге, инспирированного сибирскими ханами.
В 1574 г. Строгановым было разрешено строить городки на восточном склоне Урала «меж Сибири и Ногай, Тахчеи и Тобол» по Оби и Иртышу с льготой на 20 лет. Правительство подталкивало их к освоению Сибири. В 1597 г. земли Строгановых увеличились за счет нового царского пожалования земель по Каме до р. Ашапа и по р. Очеру еще на 586,4 десятины с льготой на 15 лет. Их владения стали единственными крупными частнофеодальными хозяйствами на Урале. После падения Сибирского ханства правительство аннулировало их права на зауральские земли, заявив на них свои права.
Монастыри получали от правительства земли, уже частично освоенные крестьянами и посадскими людьми, и право заселять их зависимыми крестьянами, по особым «тарханным» грамотам освобождались от государственных налогов и повинностей. Во второй половине XVI в. правительство пыталось ограничить рост церковного землевладения, однако делало это непоследовательно, продолжая выдавать тарханные грамоты. Для уральских монастырей были характерны сходные с монастырями Севера способы приобретения земель путем вкладов, закладов и других земельных сделок, санкционируемых правительством, сочетание земледельческого освоения с торгово-промысловой деятельностью.
Возрастает роль частной инициативы в создании новых монастырей. В вотчинах Строгановых находилась почти третья часть всех церквей и монастырей Урала. Пискорский монастырь стал наиболее значительным духовным феодалом. Несколько тарханных грамот (1589, 1590, 1592, 1594 гг.) закрепили за ним все владения и установили неподсудность «мирским» властям. Ему была разрешена беспошлинная покупка товаров «для своего обихода», рубка леса на строительство, прием добровольных земельных вкладов. Иоанно- Богословский Чердынский монастырь сохранил свои владения, расширив их за счет небольших новых пожалований. В 1596 г. черносошными крестьянами И. Пошехонцем и А. Мезенцем был основан Осинский Преображенский монастырь, под который были отведены небольшие земельные угодья. По царской грамоте 1605 г. он получил дополнительно земли под пашню и рыбную ловлю и к нему были приписаны крестьяне, ранее проживавшие на этих землях. Правительство пыталось регулировать также посадскую и крестьянскую колонизацию. С конца XVI в. в города на восточном склоне Урала из посадов Центра и Севера Русского государства переводились торговые люди и ремесленники, им отводились земли под пашни, сенокосы и дворы, давались трёхлетние льготы от уплаты налогов до «обзаведения», создавались условия для переезда их семей, велась вербовка для переезда их на льготных условиях.
/Производилась вербовка и принудительный перевод пашенных крестьян также на льготных условиях. Кроме временного освобождения от налогов, переселенцы получали «подмогу» в виде скота, орудий труда и денег. Денежная ссуда иногда выдавалась государством, а чаще всего как повинность возлагалась на крестьянские «миры» — общины, терявшие также и наиболее тяглоспособных членов, поскольку уезжали чаще «лутчие люди». В 1590 г. в уезде Соли Вычегодской^ было предписано
«выбрать в Сибирь на житье 30 пашенных людей… и со всеми их животы, а у всякого б… было по три мерины добрых, да по три коровы… да на год хлеба, да соха со всем для пашни, да телега, да сани и на подмогу им велено дать по двадцати по пяти рублев человеку».
В 1599 г. по царскому указу из Казани в Верхотурский уезд были отправлены 50 семей «охочих пашенных людей», а 50 были переведены принудительно «из лаишевских да ис тетюшских полоняников». С них были взяты поручные записи и дана «подмога» по 25 р. на человека. При поселении на верхотурскую пашню они должны были пахать «на себя… чем им сытым быть», а на государство по две десятины ржи «а ярового хлеба против того вдвое». Так были введены государственные отработки — десятинная пашня. На год раньше — в 1598 г. — в тот же уезд по вербовке переселились крестьяне с Вятки и Перми Великой, получившие по 12 р. и четь муки на человека.Кроме запашки на казну они косили на нее сено и участвовали в строительстве г. Верхотурья. В царских грамотах предписывалось призывать на новые земли только черносошных крестьян, которые не несли тягла или не несли его самостоятельно — членов больших крестьянских семей: «от отца-сына, от дяди-племянников, и от брати братью».
В 1591 г. по инициативе двух зажиточных крестьян — братьев Н. Г. и Ф. Г. Калужениных с разрешения правительства в устье р. Тулвы была основана Ново-Никольская (Осинская) слобода. Слободчики в разных уездах набрали «охочих людей», которые на шесть лет были освобождены от налогов. Слобода возникла на месте древнего городища, в ее раскопках обнаружены остатки укреплений XVI в. (ров и вал с частоколом), поскольку она была выдвинута далеко на юг от основного массива русских поселений в окружении башкирского населения и на нее были возложены кроме сельско-хозяйственного освоения и чисто военные задачи. По примеру этой слободы в XVII в. создавались укрепленные слободы на восточном склоне Урала.
Ремесленники поморских городов по указанию правительства были обязаны изготовлять сохи, топоры, серпы и косы для отправки на уральскую и сибирскую пашню. Торговым людям предписывалось привозить эти орудия труда для продажи, они включались в состав «сибирских запасов», отправляемых вместе с хлебом и денежным жалованием служилым людям. В 1605 г. верхотурским воеводам было предписано обследовать земли по рекам Мугай и Тагил и определить их пригодность для освоения «сколь пашенные земли и какова земля… какие угодья и сколько далеко от Верхотурья… какие люди около того места живут, и пашенным крестьяном жити тут мочно ль… и как мочно крестьян устроити… то бы есте распрося подлинно и на чертеж велели почертити… и… прислали к нам, к Москве». Были предприняты меры и по привлечению нерусского населения к обработке пашни, в том числе «государевой».
С целью учета старожильческого и вновь поселившегося населения по указанию правительства писцом И. И. Яхонтовым в 1579 г. была проведена перепись уездов Перми Великой и вотчин Строгановых, А. Аристовым и Ф. Палицыным в 1596 г. — округов Ново-Никольской слободы, верхотурскому воеводе И. М. Вяземскому было приказано в 1599 г. провести перепись населения только еще строящегося г. Верхотурья.
Правительство Русского государства стремилось регламентировать все формы заселения и освоения Урала. Однако народная инициатива нередко опережала его действия, а иногда и шла вопреки им. Недаром с конца XVI -начала XVII в. царские грамоты предписывают искать и возвращать беглых, самовольно переселявшихся на Урал, уходивших от помещиков и государственного тягла.
Стремление правительства направить переселение в нужное русло не всегда ему удавалось.
