Из сказов об Ермаке

Личность Ермака

Овеяны легендами, полны загадок история похода казачьей дружины на Кашлык и личность самого пред­водителя. До сих пор не установлено подлинное имя Ермака. В источниках XVII-XVIII вв. он именуется Ермаком. Еремеем, Ермолаем. Германом. Ермилом, Ва­силием, Тимофеем. Существуют разные версии биогра­фии атамана. Наиболее подробные сведения на этот счет приводятся в рукописи «Сказание Сибирской земли», найденной пермским историком XIX в. А. А. Дмитрие­вым в одной из деревень Соликамского уезда.

Установлено, что в руки Дмитриева попала копия памятника, созданного неизвестным автором в XVII в.

«Дед его,- говорилось здесь о Ермаке,- был суздалец, посадский человек, жил в лишении, от хлебной скудости сошел в Владимир, именем его звали Афонасий Григорьевич Аленин».

После смерти Афанасия дети его, Родион и Тимофей, «сошли на реку Чусовую», в вотчину Строга­новых, где и «породи» своих сыновей: первый — Дмит­рия и Луку, второй — Гаврилу, Фрола и Василия. Ва­силий Тимофеевич Аленин и стал, как утверждалось в «Сказании», позднее знаменитым Ермаком:

«И оной Василей был силен и велеречив, и остр, ходил у Стро­гановых на стругах в работе по рекам Каме и Волге, и от той работы принял смелость и, прибрав себе дружи­ну малую, пошел от работы на разбой, и от них звашеся атаманом, прозван Ермаком».

В этом рассказе нет ничего необычного и легендар­ного — жизненная судьба героя и его предков была ти­пичной для многих «молодших» людей русского средне­вековья. Стоит отмстить также, что среди строганов­ских работников получило широкое распространение употребление кличек, прозвищ, вроде: Новик, Тусельник, Недорез, Пищальник, Муха Кузнец, Трубка Ососок, Осеридеревио, Третьяк и пр. В числе строганов­ских дворовых людей источники XVI в. упоминают Ер­мака Морока и Ермака Езовщика.

Правда, некоторые факты находятся в противоречии с версией о чусовском происхождении Ермака Тимофе­евича. Как отмечалось. Строгановы начали осваивать Пермь Великую только с 1558 г., а земли по р. Чусовой получили лишь в 1568 г. Ермаку же ко времени похода в Сибирь было не менее 40 лет, значит, родился он не позднее рубежа 30-40-х гг. XVI в. До сибирского похо­да он долгое время служил на южных рубежах России, в «диком поле» (успешно сочетая службу с грабежами судов на Волге). Один из сподвижников Ермака, на­пример. в челобитной писал, что он 20 лет «полевал с Ермаком в поле».

Кроме того, судя по летописным дан­ным, относящимся к тому времени, когда волжские ка­заки уже находились в Перми Великой, Ермак не очень уверенно ориентировался на местных реках: плывя по Чусовой, «обмишенился» и свернул в Сылву, приняв ее за продолжение Чусовой. Вряд ли этого можно было ожидать от человека, который на Чусовой родился и вырос.

Если признать достоверным сообщение об уходе Родиона и Тимофея Алениных к Строгановым, то скорее речь должна идти не о Перми Великой, а о сольвычегодской вотчине. Показательно утверждение Летописца старых лет о том. что именно здесь, на Двине, в с. Борок и родился Ермак Тимофеевич.

Некоторые авторы считали родиной Ермака донскую станину Качалинскую; существует также версия о происхождении знаменитого атамана из Тотемского уезда. Однако трудно предположить, чтобы Строгановы решились пригласить к себе на службу атамана волжской вольницы, прославившейся «разбоями» (казаки нападали на караваны судов с грузами, принадлежавшими русским и иностранным купцам, случалось, «шарпали» и царскую казну — почти вся средняя и нижняя Волга находилась под их контролем), если бы не знали его раньше.

Был Ермак Тимофеевич человеком отважным, недюжинного природного ума, железной воли, умелым воином. натурой свободолюбивой и жадной до знаний. Тобольский сын боярский, ученый-самородок С. У. Ремезов, живший в XVII в., на основе преданий, бытовавших в служилой среде, восстановил облик Ермака:

«Бе бо вельми мужествен и разумен, и зрачен, и всякой мудрости доволен, плосколиц, черн брадою и власы прикудряв, возраст средний и плоск, плечист».

Ермак быстро сумел завоевать необычайную популярность и авторитет среди волжских казаков.

Историк Л.Н. Гумилёв о политике русских в Зауралье

Русские переселенцы и администрация в массе своей легко устанавливали плодотворные контакты с народами Сибири и Дальнего Востока. Недаром противодействие миграции русских было столь ничтожно. Конфликты с русскими, если они и возникали на первых порах, как, например, у бурят или якутов, быстро улаживались и не имели тяжелых последствий в виде национальной розни.

Единственным практическим следствием русского присутствия для аборигенов стал «ясак» — уплата одного-двух соболей в год, который инородны воспринимали как подарок, дань вежливости «белому царю». При огромных пушных ресурсах Сибири дань была ничтожна, а, попав в списки Ясашных инородцев, местный житель получал от центрального правительства твердые гарантии зашиты жизни и имущества. Никакой воевода не имел права казнить «ясашного» инородца: при любых преступлениях дело посылалось на рассмотрение в Москву, а Москва смертных приговоров аборигенам никогда не утверждала…

В целом, с установлением власти московского паря образ жизни местного населения Сибири никак не из-менился, потому что никто нс пытался его сломать и сделать из аборигенов русских…

Если местные жители хотели соблюдать языческие обряды — к тому не было никаких препятствий. Конечно, христианство им проповедовали, иногда успешно, чаше нет, но результаты интересовали только миссионеров. Остяки, вогулы, тунгусы служили проводниками русских отрядов, охотились, гоняли оленей, шаманили и были вполне уверены в своей судьбе. Поскольку русские не стали переучивать не похожих на них людей, а предпочли найти с ними общий язык, то они и закрепились в Сибири до наших дней.

Так в очередной раз были подтверждены преимущества уважения к праву других людей жить по-своему.

Гумилев Л. Н. От Руси к России. Спб., 1992