Содержание статьи
Появление уральских рыночных отношений
Казна нередко закупала хлеб на рынке Урала. При условии совпадения рыночной цепы с той, которую давали за хлеб из казны, закупки шли без особых осложнений и только способствовали товаризации земледелия. Однако нередко подобные закупки превращались на практике в насильственное изъятие хлеба у крестьян по заниженным ценам, что вызывало резкое недовольство.
Указы из Москвы предостерегали местные власти, чтобы те не нарушали видимости покупки, не забирали хлеб у крестьян даром. Однако неустанные напоминания о «государевой прибыли», которыми сопровождались московские инструкции, открывали самое безбрежное поле деятельности для ретивых исполнителей, развязывая им руки. Местные деятели пропускали мимо ушей лицемерные наставления насчет соблюдения крестьянских интересов при хлебных закупках на государственные нужды.
В 1621 г. воеводы Перми Великой имели указ из Москвы о приобретении в казну хлеба не дороже 20 алтын за четверть ржи, круп и толокна даже тогда, когда «торговая цена» стоит выше этого уровня. Более дифференцированная оплата была установлена в конце следующего года. Тогда признавалось, что в прошлое время жители Перми Великой испытывали «нужу» вследствие малых цен.
Регламентация хлебной торговли шла еще дальше. Основываясь на правительственных указаниях, верхотурский воевода в 1643 г. потребовал у приказчика Ирбитской слободы Василия Муравьева отчета о состоянии частной торговли хлебом в слободе.
Как явствует из отписки В. Муравьева
«на Верхотурье ведомо учинилось: приезжают де с Тюмени и ис Туринсково острогу и с Тюменсково и Туринсково уезду из слобод и с Верхотурья торговые и промышленные люди и пашенные крестьяне, покупают де в Ирбитцкой слободе рожь и всякой много хлеб в закуп, а государю они на Верхотурье о том не бивали челом».
Царские власти не хотели считаться с тем положением, что деятельность скупщика — неизбежное следствие развития торговли. Искусственно созданный режим «огосударствления» скупщика, превращения его в агента правительства по казенным закупкам хлеба тормозил стабилизацию рынка. А принудительные, заведомо заниженные цены на покупаемый у крестьян хлеб очень больно ударяли по крестьянскому хозяйству, особенно по малосостоятельному.
Крестьяне предпринимали попытки уклониться от невыгодных сделок с казной. В марте 1643 г. ирбитский приказчик В. Муравьев сообщил в Верхотурье, что крестьяне опротестовали назначенную цену (от 40 до 42 коп. за таможенную четверть).
«И крестьяне по той цене ржи продавать не хотят, а говорят они: и так де мы продаем рожь дешевою ценою, от неволи»,
— невесело рапортовал В. Муравьев, испрашивая дальнейших указаний. Когда в Ирбитской слободе спустя много лет был собран крестьянский сход по поводу продажи хлеба в казну, то приказчик не получил от крестьян прямого ответа насчет цены. Ему пришлось удовольствоваться весьма туманным заявлением крестьян: «Продадим, как цена обдержит». Следовательно, крестьяне выжидали, как сложится рыночная конъюнктура, чтобы выдвинуть свои условия.
Более острый конфликт возник в 1665-1666 гг. Поводом к нему послужило введение на территорию Верхотурского уезда дополнительных военных сил, что явилось запоздалой реакцией на погром зауральских слобод во время башкирского восстания 1662-1664 гг.
В уезде были расквартированы солдаты полка Дмитрия Полуектова и рейтары «полуполковника» Василия Блакана. По распоряжению из Тобольска служилые люди получили разрешение покупать хлеб и другое продовольствие по указным цепам — 2 алт. за пуд ржи, 10 ден. за пуд овса и 10 коп. за пуд крупы и толокна.
Судя по отписке приказчика Тагильской слободы Андрея Вернадского, крестьяне отказались продавать служилым людям продовольствие и фураж по указанным ценам. А. Вернадский обвинял местных крестьян и «всяких жилецких людей» в непослушании и писал, что те «огурны» и справиться с ними он не в состоянии. К тому же в ряде слобод Верхотурского уезда в 1665 г. был недород хлеба. Но власти с этим не посчитались, продолжая взыскивать хлеб на продажу правежом.
Особенно решительно недовольство вмешательством феодально-крепостнического государства в крестьянскую хлебную торговлю выразили ирбитские крестьяне, которые еще в 1643 г. заявляли приказчику В. Муравьеву, имея в виду стеснительные для них правительственные меры:
«Мы стали запертые люди, нельзя де нам стало из воли ни купить, ни продать. И мы де хотя хлебца и у пашем, и нам де из воли и продать не дадут и окупу де нам в том не стало».
Попытки властей даже торговлю превратить для крестьян в разновидность тягла, внести свои «поправки» в формирование хлебных цен па рынке противоречили экономическому развитию.
