Содержание статьи
Русские люди осваивали Урал
Изучение похода Ермака до сих пор вызывает споры среди ученых. Современная буржуазная наука пытается представить поход как завоевание со стороны России, приведшее к истреблению нерусского населения и ставит его в один ряд с колониальными захватами западно-европейских государств. Советские историки показали беспочвенность таких утверждений. Поход был вызван непрерывными агрессивными действиями со стороны Сибирского ханства, разорявшими русские земли Приуралья. После похода численность местного населения не сократилась, а хотя и медленно, но росла. Русские люди осваивали Сибирь вместе с нерусским населением, сохраняя мирные отношения.
Советские историки спорят о роли правительства в походе Ермака, роли Строгановых и самих казаков в его организации, дате начала похода и форме и сроках его проведения (с ходу или после тщательной подготовки), о численности казачьей дружины и о происхождении и личности самого Ермака. Эти споры связаны с противоречивостью основных источников — сибирских летописей. В последние годы был значительно расширен круг источников, освещающих историю похода Ермака. Были введены в оборот народные предания, дипломатические документы, челобитные участников похода, новые списки русских летописей, синодик ермаковым казакам, археологические материалы. Остановимся на некоторых спорных вопросах, стараясь привлечь неиспользованные или недостаточно использованные источники.
Недавно со своеобразной трактовкой истории похода Ермака выступил в ряде своих статей и монографии Р. Г. Скрынников. Используя «Краткое описание о земле Сибирской», Погодинскую летопись, документы Посольского приказа, он попытался пересмотреть дату начала похода (1582 г., а не 1581 г.), выяснил ряд интересных обстоятельств действий Ермака до начала похода, высказал мнение, что поход был совершен с ходу в очень краткий срок — менее, чем за два месяца. Однако некоторые выводы автора вызывают сомнения. Критика их уже была дана в работе А. А. Преображенского. Я согласен с мнением Преображенского о том, что при современном состоянии источников нет оснований для возрождения старой точки зрения Н. В. Шлякова о якобы участии Ермака в боях под Могилевом и пересмотра даты начала похода в Сибирь.
В «Истории о Сибирской земле», близкой по содержанию Есиповской летописи по списку Ундольского, инициатива похода принадлежит самим казакам, а Строгановым отведена скромная роль. Ермак «выспросил их» о Сибирском ханстве, «к коему… земля их в близости смежна», «изготови себе с дружиною своею запасы и взя с собою тутошних жителей мающих людей и поиде рекою Серебрянкою вверх». В одном из списков «Соликамского летописца» также говорится о самостоятельном решении Ермака о походе — «Сибирь взята бысть Ермаком Тимофеевичем с дружиною 540 человек». Т. е. поздние (XVIII в.) местные уральские летописи отводят решающую роль в организации похода казакам.
Есть основания считать, что дружина Ермака появилась в Прикамье задолго до начала похода и кроме южной части строгановских вотчин побывала и в ее северной части, Центром которой был Орел-городок. Ремезовская летопись говорит:
«Ермак побеже вверх по Волге и по Каме и дошед Орла городка и ту многие запасы у Строгановых ружье и вожен взял и бежа по Чусовой».
О приходе Ермака в Орел-городок в вотчину Н. Г. Строганова говорит и Лихачевский список Есиповской летописи: «погребоша Камою рекою и будучи у Никиты Строганова и взели у него много запасов… приидоша и в слободы Никиты Строганова и Оттоле поидоша в Чусовую реку». В то время это была наиболее заселенная и экономически развитая часть строгановских владений, а Нижний Чусовской городок, возникший на четыре года позже Орла-городка, имел вместе с округой 40 дворов. В Орле-городке в 1579 г. был 91 двор, 15 лавок и 13 варниц (6 из них пустые). В XVI в. здесь имелись кузницы, в которых можно было дополнительно изготовить оружие и снаряжение для казачьей дружины.
Доказательством участия Н. Г. Строганова в организации похода является то, что опальная грамота Ивана IV 1582 г. адресована не только М. Я. Строганову, но и ему. В Сибирском летописном своде упоминается дата прихода дружины:
«7088-го году во исходе пришел Ермак Тимофеев…».
Поэтому нет оснований не верить Строгановской летописи в том, что Ермак пришел на Чусовую задолго до начала похода, о чем свидетельствует и Есиповская летопись.
Кунгурская летопись говорит о том, что Ермак, плывя по Чусовой, «обмишенился» и свернул в Сылву, приняв ее за продолжение Чусовой. А. А. Преображенский считает, что этот казус является странным для человека, который по одной из версий родился на Урале. Однако такая ошибка вполне возможна для человека, надолго покинувшего родину, ибо устье Сылвы и верхнее течение Чусовой около этого устья очень схожи и перепутать их, особенно в условиях плохой видимости, было совсем не трудно. Может быть, эта ошибка и заставила Ермака более тщательно готовить поход, изучить местные речные пути и взять с собой проводников.
Эта же летопись сообщает, что после вынужденной зимовки на Сылве основная часть дружины Ермака ушла в Нижний Чусовской городок, а «овии жъ оставшася». Ремезовская летопись упоминает Ермаково городище на Сылве, где остались «с женами зыряне». Если принять версию Е. К. Ромодановской о рождении Ермака в сольвычегодской вотчине Строгановых в с. Борок, то участие коми-зырян в дружине Ермака выглядит не так уж неправдоподобным. На правом берегу р. Сылвы над Кунгурской ледяной пещерой .находится Ермаково городище, которое местное население считает местом зимовки Ермака. В исторической песне «Ермак взял Сибирь» поется, что казаки «нашли пещеру каменну, на висящем большом каменю, ни мало ни много — двести человек». У входа в пещеру были найдены русский бердыш и обрывок кольчуги XVI в. В 1 км выше по Сылве у д. Филипповна обнаружены погребения русских воинов XVI в. — возможно, ермаковых казаков, не выдержавших зимовки, или тех из них, что отказались от похода.
Перезимовав на Сылве, казачья дружина снова вышла в Чусовую и поднялась по ней до Нижнего Чусовского городка. Строгановская и другие летописи говорят о том, что казаки были использованы Строгановыми для обороны южной части их владений от набегов вогуличей. На притоке Чусовой — Усьве в урочище Побоище, которое местное предание связывает со сражением Ермака с вогуличами, был найден русский наконечник копья XVI в. Другое местное предание говорит о сражении Ермака с вогуличами у переволоки недалеко от устья р. Чусовой. Рядом с д. Ермаковой на правом берегу Чусовой ниже г. Чусового обнаружено городище квадратной формы с высокими валами и остатками башен по углам, отличающееся от местных городищ и схожее с русскими укрепленными лагерями. Предание связывает и его с пребыванием дружины Ермака. На Чусовой и Сылве сохранилось много географический названий, связанных с именем Ермака (камень Ермак, Ермаков перебор, речка Ермакова, хутора Ермаковы и т. д.).
Сопоставление сообщений письменных источников и преданий с археологическим материалом говорит в пользу версии о том, что поход Ермака был совершен не сходу, а после его достаточной подготовки — испытания в боях возможного противника (вогуличей), изучения местных речных путей, пополнения состава дружины, снаряжения и продовольствия. Я не могу поэтому согласиться с Р. Г. Скрынниковым, отрицающим все сведения сибирских летописей по подготовке похода, перспективы поиска зимовок отряда Ермака. Нет достаточных оснований для пересмотра даты начала похода и сроков его проведения. В 1981 г. несколько хорошо подготовленных отрядов туристов пытались на современных легких лодках с небольшим грузом повторить маршрут Ермака, однако дальше р. Серебрянки никому из них за полтора месяца пройти не удалось.
В исторических песнях о Ермаке говорится о его стоянке на Тагиле у Медведь-камня, где остановка была вызвана необходимостью строительства новых судов. Об этом же говорит и тобольский летописец по Абрамовскому списку:
«И приидоша на реку Тагил, а до Тагила суды через волок провалили, а иные струги тут на волоку строили… и поплыли Тагилом рекою».
На левом берегу р. Тагил в 12 км к северу от г. Нижний Тагил у Медведь-камня находится Ермаково городище. В его раскопках найдены землянки, кузнечный горн, обломки пищалей, меча, чешуйки панцыря, куски железных листов с гвоздями для обивки днищ судов, монеты Ивана IV и другие вещи. Площадь городища (600 кв. м) говорит о небольшой численности размещавшегося в нем отряда — не более 500 человек. В различных редакциях Есиповской летописи называется это же число пришедших (540- 600) и 50 местных («тутошних») людей, взятых Ермаком у Строгановых («а иных вольных к себе призвал», или они сами «присташа»). Среди них были проводники, «знающие» дорогу в Сибирь.
Кстати, археологи исследовали и места зимовок Ермака в Сибири. В 1982-1984 гг. С. Г. Пархимович обнаружил на Карачинском острове близ Тобольска остатки мощных укреплений, двух полуземлянок и срубной избы, оружие и другие русские вещи конца XVI-XVII вв. Местные жители связывают их с дружиной Ермака, а сибирские летописи говорят о том, что Ермак зимовал в захваченном им городке Карачи — воеводы хана Кучума.
Поход Ермака был проявлением народной инициативы, ответом на постоянные набеги сибирских ханов и их вассалов на восточные окраины Русского государства. Несмотря на гибель Ермака и временное отступление русских отрядов, падение Сибирского ханства создало условия для мирного освоения русскими людьми восточного склона Урала и всей Сибири. Правительство Ивана IV воспользовалось удачным завершением похода, включив Зауралье и всю Сибирь в состав государственной территории.
