Содержание статьи
Уральские города-крепости
Как и повсеместно в России, образованно новых и развитие старых городов в крае являлось следствием роста производительных сил и общественного разделения труда. Новым фактором городообразования стала горнозаводская мануфактурная промышленность. На Урале как одной из пограничных областей государства продолжал действовать и военно-оборонительный фактор городообразования. Но случайно половина поселений, получивших городской статус в XVIII в., появилась из военных крепостей, построенных для защиты новых земель на юге. Наибольшее количество их возникло в Оренбуржье. Здесь была создана Оренбургская линия укреплений, которая насчитывала свыше 20 крепостей.
В условиях XVIII в., когда быстрыми темпами развивался внутренний рынок, строительство большинства крепостей велось с учетом потребностей социально-экономического положения края. И. И. Неплюев, основатель ряда крепостей на Южном Урале, писал о Троицкой крепости:
«Устроя крепости и редуты… за полезное признал и на Уйской линии построить одну крепость познатнее, для того что к той реке прилегают киргизы Средней Орды, коим в Оренбург на торг ездить за отдаленностью не было удобно».
Особенностью городов-крепостей того периода явилось наличие в них гостиных и специальных меновых дворов (для торговли с казахами и народностями Средней Азии), а также предместий, где жили ремесленники, торговцы, мастеровые и работные люди. Поэтому главный военно-административный центр края Оренбург (1735-1743 гг.) и крупнейшие крепости Верхнеуральская (1734г.), Орская (1735 г.), Троицкая (1734 г.) очень быстро превратились в центры торговли и мелкотоварного производства.
Глава Оренбургской экспедиции И. К. Кирилов обосновал создание Оренбурга необходимостью иметь крепость для защиты Южного Урала и «для отворения пути в Бухары, в Бадахшан, в Балк и в Индию» для получения оттуда золота и драгоценных камней. О большой заинтересованности России в развитии нового центра свидетельствует содержание «Привилегии», в которой правительство обещало бесплатно отводить землю в городе всем, кто пожелает в нем селиться, не взимать три года пошлины, предоставляло также право свободного вероисповедания и суда согласно национальным обычаям, разрешалось всем русским и иноземцам заводить фабрики и заводы. Широкие права были даны городскому магистрату. И это в то время, когда повсеместно в городах власть возвращалась воеводам, а магистраты теряли свое значение. Оренбургский же магистрат мог самостоятельно облагать горожан податями п распоряжаться этими средствами. Он имел право на недвижимую собственность (караван-сарай, лавки, амбары), распоряжался полицией.
Губернские власти приняли меры к привлечению в него русских и азиатских купцов. Город стал быстро расти. Уже к 1747 г. в нем насчитывалось 837 домов, 4 церкви, 44 лавки в гостином дворе и 131 лавка на меновом. К 1760 г. в Оренбурге вместе с Сентовой слободой, населенной татарскими купцами, было 2866 душ муж. пола. Однако такой быстрый рост населения в городе объяснялся не только успехами торговли, но и военно-административными функциями города, ставшего резиденцией Оренбургской экспедиции, переименованной в 1745 г. в губернию. В составе его жителей большой удельный вес имели военные. Кроме русских, в городе жили татары, казахи, персы, армяне, узбеки, грузины, валахи, арабы.
Основание Оренбурга вполне оправдало надежды на расширение торговли России с Азией: золото и серебро действительно хлынули в Россию. С 1748 по 1755 г., только по официальным данным (не считая контрабанды), через Оренбург поступило 50 пуд. золота, 4,6 тыс. пуд. серебра и много драгоценных камней.
В 1749 г. было привезено бухарцами и хивинцами так много серебра, что губернатору И. И. Неплюеву пришлось срочно вызывать русских купцов из разных городов, чтобы доставить необходимое число товаров на обмен. Вплоть до 70-х годов XVIII в. золото и серебро являлись главными товарами, поступавшими в Оренбург из Азии. Продавали также хлопок и ткани из него, мерлушку, шелк, верблюжью шерсть и т. д. А покупали азиатские купцы европейские и русские сукна, бархат, юфть, медные и чугунные котлы и посуду уральских заводов, замки, иглы, краски, сахар, меха (куница, бобр).
Интенсивно шла торговля с казахами, пригонявшими в Оренбург лошадей, правда в значительно меньшем количестве, чем в Троицк. Однако и сюда прибывало 1-2 тыс., а иногда и до 10 тыс. лошадей. Покупали же казахи главным образом ситец-выбойку, а также юфть, седла, железные и медные товары, хлеб. Оренбургская торговля в целом давала казне ежегодно 40-50 тыс. руб., а в 1751 г.-даже 85 тыс. таможенных сборов. Причем золото и серебро таможенными сборами по облагались. Торговля с Азией давала русским купцам вначале 100% и более прибыли, но и позднее она держалась на уровне 50-70%. Таким образом, основой экономического развития Оренбурга являлась торговля.
Крупным торговым центром стала и Троицкая крепость, хотя и меньшего масштаба, чем Ирбит и Оренбург. Начало меновой торговли в Троицке относится к сентябрю 1744 г. Торг начинался с 1 июня и продолжался по октябрь. Торговлю с казахами в Троицке вели купцы из Москвы, Екатеринбурга, Казани, Устюга, Уфы, Челябинска п других городов. Сюда приезжали купцы из Бухары, Хивы, Китая, Индии. Через Троицкую пограничную таможню осуществлялся сбыт продукции металлургических заводов. Отсюда в российские города распространялись восточные ткани и украшения, сарацинское пшено и пряности, восточные ковры и сладости. Здесь же производился обмен на хлеб. Сборы с променянного хлеба составляли по 10% общих сборов годовых таможенных пошлин. На первом месте стоял обмен с казахами, пригонявшими десятки тысяч лошадей и рогатого скота. Троицкая таможня давала казне ежегодно доход до 20 тыс. руб.
В 1784 г. Троицкая крепость «по выгодности ее положения и по торговле, ею производимой», была учреждена уездным городом. К 1789 г. оборотный капитал троицких купцов составлял 8050 руб. Часть капитала вкладывалась в мукомольную, кожевенную, салотопенную промышленность.
После восстания башкир в 1736 г. правительство расширяет и укрепляет военно-административные функции городов и учреждает новые крепости. Разрушенную башкирами Осинскую крепость приказано было «возобновить служилыми людьми, прибавя ссыльных, населить и учредить там воеводство». В течение XVIII в. Оса становится «торговым пунктом для сбыта произведений окружающих сел», чему способствовали усиление административных функций, выгодное географическое положение и развитие экономики края в целом, сделавшее в XVIII столетии значительные успехи.
2 сентября 1736 г. был основан Челябинск как казачья крепость. С 1743 г. он становится административно-военным центром Исетской провинции. В том же году здесь были учреждены две ярмарки (в мае и декабре), построен гостиный двор. Начинается строительство торговых трактов, которые связали его с крепостями на Уйской линии, сибирскими слободами. Екатеринбургом. Уфой, Оренбургом. Дороги строили фундаментально, устанавливали верстовые столбы, по обочинам сажали деревья. На ярмарки съезжались купцы из Тобольской губ., Екатеринбурга, Оренбурга, Казани, Уфы. Каждую неделю по воскресеньям бывали торги, на которые приезжали из ближайших поселений крестьяне с сельскохозяйственными продуктами и изделиями домашних промыслов. В городе было три кожевенных и три мыловаренных завода. В 1787 г. в городовую обывательскую книгу Челябинска была внесена 181 семья купцов, мещан, посадских и цеховых. Оборотный капитал 24 купеческих семейств к концу XVIII в. составлял 69 385 руб. По неполным данным, здесь жили представители 28 ремесленных специальностей.
В XVIII столетии более заметен процесс становления городских центров из земледельческих, промысловых и других поселений без административного вмешательства правительства. Развитие в них городских форм жизни было прямым следствием успехов земледелия и роста торгово-денежных отношений. Не случайно такие города возникли на Среднем Урале, наиболее освоенном в хозяйственном отношении и густо населенном районе. Поэтому ко времени проведения городского строительства на Урале (70-80-е годы XVIII в.), явившегося следствием административно-территориальных преобразований правительства, такие слободы п села, как Камышловская, Шадринская, Сарапульская, Царево-Городище и ряд других, представляли собой заметные торговые центры. Из И городов, основанных па месте земледельческих поселений, лишь Обвинск был создан без учета уровня социально-экономического развития данного насоленного пункта. Просуществовав немногим более двух десятилетий, он был вновь превращен в село.
В тот период лишь четыре города были созданы на базе промышленности: Екатеринбург (1723 г.), Пермь (1781 г.), Илецкая Защита (ныне Соль-Илецк, 1756 г.) и Алапаевск (1781 г.). Первые два превратились в крупнейшие торгово-промышленные центры края. Начало Перми дал поселок Егошихинского медеплавильного завода. Главным фактором развития экономических функций Перми являлось ее географическое положение как крупного речного порта на Каме. Росту населения и формированию городских сословий способствовало также превращение Перми в начале 80-х годов XVIII в. в центр огромной Пермской губ. Три старых города-крепости (Пелым, Ашуки, Тальской), давно утратившие стратегическое значение, в 80-х годах были ликвидированы. Не получили городского статуса и некоторые солеваренные городки (Табинск, Нижне и Верхне-Чусовской. Усолье). Хотя уровень социально-экономического развития Усолья и позволял отнести его к городам, он не получил городского статуса даже и XVIII в., поскольку находился в частном владении Строгановых.
К концу XVIII в. на Урале официально насчитывалось 42 города. Лишь немногие из них были значительными экономическими центрами края (Кунгур, Пермь, Екатеринбург, Оренбург. Троицк, Челябинск и некоторые другие). Среди официальных городов преобладали административные центры, население которых состояло в подавляющем большинстве из военно-служилого элемента. Так, в Оренбурге казаки и солдаты составляли 76,6% населения, в Уфе — 52.3, в Челябинске — 60%. В таких городах, как Оханск и Оса, преобладали пехотные солдаты и крестьяне. Экономическое значение таких городов не распространялось дальше ближайшей округи.
Бурное развитие металлургии сначала на Среднем, а с середины XVIII в. и на Южном Урале привело к перемещению торговых путей и экономических центров внутри Урала. Знаменитая Бабиновская дорога окончательно утратила свое значение к 1781 г., когда появилась Большая почтовая дорога Пермь-Кунгур-Екатеринбург-Камышлов. Однако уже с начала XVIII в. русско-сибирские экономические связи стали стихийно осуществляться через Средний Урал. Правительство вынуждено было поэтому разрешить с 1721 г. казанским, уфимским я кунгурским торговым людям ехать на Ирбитскую ярмарку через Уктусский завод или Екатеринбург. Существовали и нелегальные пути (через Невьянский и Нижнетагильский заводы), которыми охотно пользовались торговые люди, совершая здесь попутно продажу и закупку различных товаров, главным образом заводской продукции и изделий заводских ремесленников.
Перемещение торговых путей на Средний Урал подрывало былое торговое значение Чердыни, Соликамска и Верхотурья, что сказалось и на динамике роста населения этих городов. Так, в Чердыни, например, население уменьшилось вдвое. После закрытия в 1763 г. Верхотурской таможни утратил торговое значение и Соликамск, развитие которого базировалось теперь в основном на соляных промыслах, далеко уступавших по мощности Усольским. Экономическое значение Верхотурья в последней трети XVIII в. ограничивалось местной округой. Лишь продукция большого юфтяного завода да рогожи вывозились местными торговцами на Троицкую и Ирбитскую ярмарки и в Сибирь. Кунгур же еще до 70-х годов XVIII в. удвоил численность своего населения. Екатеринбург и Оренбург насчитывали к 70-м годам свыше 5 тыс. жителей. К 1787 г. население Екатеринбурга превысило 9 тыс. человек.
Сохранял свое значение как центр ярмарочной торговли Ирбит. Если в начале века сюда привозилось среднеазиатскими купцами много золота и серебра, то в середине столетия торговля ими переместилась в Оренбург и Троицк, а в Ирбите продавали китайские ткани, сибирскую пушнину, заграничные товары (сахар, французскую водку, виноградные вина, сукно, шелк, лимоны, разные сладости). Среднеазиатские товары (хлопок, ткани, верблюжья шерсть, фрукты и т. д.) теперь привозили уже русские купцы, закупавшие эти товары в Оренбурге. В ассортименте ярмарочной торговли значительный удельный вес приобретает продукция уральских заводов и заводских ремесленников. Ирбитская ярмарка длилась 1-1,5 месяца. Только благодаря ярмарке Ирбит получил в 1775 г. официальный статус города.
Интенсивно продолжает развиваться Кунгур как экономический и административный центр Прикамья. Это был значительный центр кожевенной промышленности, имел несколько мыловаренных и мукомольных предприятий. Однако основой экономического развития города являлась торговля, особенно хлебная. Она была главным занятием кунгурского купечества. По числу купцов Кунгур уступал только Оренбургу.
Крупнейшим промышленным центром Урала был Екатеринбург. Возникший в 1723 г. как заводской поселок и центр управления металлургической промышленности Урала и Сибири, он рано приобрел и черты крупного промышленно-торгового и административного города, хотя официальный статус получил только в 1781 г. По численности населения в последней четверти столетия Екатеринбург занимал второе место среди уральских городов, уступая только Оренбургу. Почти половину его жителей составляли, по данным подворной переписи 1787 г., мастеровые и работные люди (43%). Старые городские сословия — купечество и цеховые — составляли всего 10,7%. Еще меньше было представителей господствующего сословия — дворян — 3,2%. Военные в отличие от официальных городов старого типа, составляли только 10%, служащие — 7,1, крестьяне — 9, а дворовые люди — всего 4,7, духовенство — 3,3, прочие — 3,6%. Значительную часть населения составляли временные жители, приходившие для работы по найму и не учитывавшиеся переписями.
Социально-экономический облик города определяла крупная мануфактурная промышленность: Екатеринбургский и Верх-Исетский металлургические заводы, Монетный двор, Гранильная фабрика. Развивается в городе и мукомольная, лесопильная, кожевенная, салотопенная, свечная, мыловаренная промышленность. Екатеринбург был и крупным торговым центром, где наряду с традиционными, товарами широко торговали продукцией заводов и заводских ремесленников.
Крупными промышленными и торговыми центрами являлись и другие заводские поселения. К концу XVIII в. на Урале насчитывалось около 30 горнозаводских центров с населением от 2 тыс. до 7 тыс. жителей (Нижнетагильский, Невьянский, Ревдинский, Ижевский, Кушвинский, Златоустовский и др.). Горнозаводские центры Урала являлись неземледельческими поселениями. Сельские виды деятельности носили подсобный характер в домашнем хозяйстве заводских жителей. Горнозаводская мануфактура, составляя основу экономики центра, не являлась единственным промышленным предприятием в них. В течение XVIII в. здесь интенсивно развивается разнообразная мелкая промышленность (металлообрабатывающая, кожевенная, мыловаренная, свечная, салотопенная), а также промыслы (сундучный, каретный, бондарный, колесный, изготовление деревянной и берестяной посуды и т. д.). В конце XVIII в. в Невьянске изготовлением обуви было запито 77 человек, одежды — 22, конской сбруи — 24, сундуков — 87.
Деятельность металлургических предприятий мануфактурного типа была невозможна без существования и таких промыслов, как изготовление кирпича, канатов, веревок, рогож, гонка смолы и дегтя и т. д. Заводы не только способствовали товаризации ряда крестьянских промыслов, но и содействовали постепенному выталкиванию их из деревни и сосредоточению в горнозаводских центрах.
Автор первого труда о хозяйственном развитии Среднего Урала Н. Попов писал:
«Уже с основания их (т. е. заводов) вошли туда многие искусства, относящиеся к горному производству… В некоторых заводах найти можно гораздо лучших столярен, каретников, плотников, каменщиков, штукатуров, медников (и частию серебряников), слесарей, кузнецов и прочих, нежели каких здешние города имеют. Заводские мастеровые имеют еще перед сими городскими цеховыми и то преимущество, что умеют делать всякую посуду из металлов, лить колокола и даже артиллерийские снаряды, составлять латунь и другие ее виды, на некоторых — лак с нужною к тому живописью, и даже делать часы, так что городские мастера только кожевничеством, сапожничеством и портным ремеслом могут их превысить».
В горнозаводских центрах осуществлялся постоянный обмен между продукцией крестьянского хозяйства и промышленностью. Заводы поставляли разнообразные вещи, необходимые для крестьянского хозяйства (орудия труда, посуду, предметы домашнего быта и т. д.). Продажа железных орудий труда, инструментов, разных сортов железа и посуды была налажена па всех уральских заводах. Здесь были устроены специальные лавки и торговые ряды. Например, в конце XVIII в. на Невьянском заводе было 120 лавок, в которых торговали «медными, железными и другими нужными вещами и товарами». На Верхнекыштымском заводе было 25 торговых лавок 15. Крестьяне, проезжая с хлебом по воскресеньям и праздничным дням, приобретали здесь сошники и другие орудия. На ярмарки и базары Невьянска, Нижнего Тагила, Егошихи и других центров съезжались торговцы и купцы из многих городов Урала, Сибири и Центральной России. Уже к середине XVIII в. эти заводы были известны как крупные хлебные рынки, где закупался хлеб для многих других заводских поселков Среднего Урала и Прикамья.
Таким образом, горнозаводские поселки играли роль экономических центров, успешно конкурируя с официальными городами Урала.
В горнозаводских центрах наряду с мастеровыми, работными людьми и заводскими служащими проживали разного рода ремесленники, торговцы. крестьяне, разночинцы и люди, работающие по найму. Среди жителей заводских поселков были дельцы, обладавшие большими денежными средствами. Житель Невьянского завода Николай Самойлов ездил торговать в далекую Кяхту. В ноябре 1747 г. он зарегистрировал в тюменской таможне китайский товар (ткани, подносы, чашки л пр.) на сумму 1252 руб. Эти товары он затем продал в розницу на заводах и в слободах. Крупным предпринимателем был житель этого же завода Иван Голицын, который, по записи Кяхтинской таможни, вез на Ирбитскую ярмарку товары на сумму 2938 руб. В Иркутске он купил еще китайских товаров на сумму 2385 руб., и у него осталось еще 500 руб., т. е. его оборотный капитал составлял 6 тыс. руб. Голицыны были записаны в Невьянске еще в перепись 1717 г. В 1755 г. записался во II гильдию московского купечества невьянский житель Еремей Харитонов. Его отец числился по переписям куренным работником завода.
Появление и рост торгово-предпринимательской прослойки говорят о том, что, хотя горнозаводские центры не имели прав города, в них существовали определенные условия для городских видов деятельности. Экономические потребности крупного промышленного центра заставляли власти и местную администрацию в ряде случаев отступать от юридических норм феодального правопорядка. В горнозаводских центрах разрешена была торговля представителей негородских сословий (крестьян, заводских жителей). Администрация заводов предоставляла определенные льготы торгово-промысловой части населения: разрешала исполнять заводские уроки наймом, давала отпускные паспорта сроком от года до трех лет, защищала от фискального контроля городских властей, предоставляла в кредит заводскую продукцию для продажи и т. д.
Для заводов п приписных деревень своего округа такие горнозаводские центры, как Нижний Тагил, Невьянск, Кушва, Егошиха, Ижевск, Златоуст и др., играли роль административных центров. Здесь находились главные заводские конторы, которые осуществляли руководство не только всем заводским хозяйством, но и жизнью поселений.
Когда пермский наместник Е. П. Кашкин подыскивал населенный пункт для учреждения уездного центра, он прежде всего обратил внимание на Невьянское и Нижнетагильское селения как наиболее крупные и экономически развитые. Узнав об этом, Н. Н. Демидов, по его собственному выражению, употребил «все средства, чтоб заводы его от такого помещения казенных присутственных мест были исключены, а причислены были в уезд». В результате уездный город был учрежден в сравнительно небольшом Алапаевском заводском селении, принадлежавшем казне. Право заводчиков-помещиков давало о себе знать, когда затрагивались его основы. Таким образом, развитие горнозаводской промышленности на Урале содействовало возникновению так называемых фактических городов, которые официально не входили в состав городов, но осуществляли их функции.
К Уралу XVIII в. вполне применим вывод В. К. Яцунского о том. что «урбанизация России в это время фактически шла несколько быстрее, чем это показывает процент населения, жившего в населенных пунктах, имевших право города». На Урале особенно четко прослеживается влияние крупного производства на процесс городообразования. Население горнозаводских центров пермского наместничества, по данным III ревизии, в 4 раза превышало население всех официальных городов. Следовательно, факторы городообразования, характерные для феодального общества, хотя и продолжали еще играть на Урале определенную роль в XVIII в., но уступили первенство новому фактору — крупному мануфактурному производству.
