Содержание статьи
По происхождению и языковой принадлежности нерусское население Среднего Урала можно разделить на три больших группы:
- 1) аборигенное население, издревле сложившееся на Урале на основе местного этнического ядра. По языку это финно-угорское население пермской (предки коми-пермяков, удмуртов и других позднее ассимилированных групп) и угорской (предки манси, хантов и другие исчезнувшие в процессе ассимиляции группы) ветвей;
- 2) тюркско-угорское население, сложившееся при ассимиляции коренного населения в результате миграций пришлых этнических групп (предки мадьяр, башкир, казанских и сибирских татар) и небольшие группы самодийцев (предки ненцев);
- 3) поздние переселенцы, появившиеся на Урале незадолго до русских и переселявшиеся вместе с ними. Часть их была близка к аборигенам (предки коми-зырян, мари, мордвы), а часть — к тюркско-угорскому населению (чуваши, болгары, казахи). Они переселялись в родственную этническую среду и сливались с формирующимися народностями. Позднее были ассимилированы русским населением или образовывали самостоятельные этнические группы — землячества.
Этапы этногенеза нерусского населения Среднего Урала
Перейдем к характеристике основных этапов этногенеза нерусского населения Среднего Урала. Мы считаем возможным выделить четыре этапа с глубокой древности до начала XVI в. Пятый этап приходится уже на период массовой русской колонизации.
Первый этап — время формирования крупных этно-лингвистических общностей в период первоначального заселения Урала и начала его освоения, выделение финно-угорской общности и разделение ее на прапермскую и праугорскую (палеолит- ранний неолит). Территория урало-алтайской этно-лингвистической общности охватывала обширные пространства Урала и Казахстана. В конце мезолита начинаются контакты древних уральцев с индо-европейским (индо-иранским) населением, проникавшим из степей Прикаспия на Южный Урал. В неолите выделяется финно-угорская общность и начинается ее разделение на две части — прапермскую (приуральскую) и праугорскую (лесную зауральскую).
На втором этапе этногенеза происходит складывание этно-культурных областей и начинается выделение отдельных со юзов племен — бронзовый и ранний железный век (11 тысячелетие до н. э. — середина I тысячелетия н. э.). Преобладают процессы сближения местных этнических групп в связи с ростом их населения. В состав общностей входят небольшие группы пришлого населения.
Во II тысячелетии до н. э. на огромных пространствах от Прикамья до Карелин и Белого моря на основе волго-камского неолита сформировалась волосовско-турбинская этнокультурная общность, отразившая расселение пермского населения, поскольку на всей этой территории обнаружена древнепермская топонимия. Внутри этой общности в Приуралье выделяется турбинская (гаринско-борская) этнокультурная область в двух вариантах — верхнекамском и среднекамском, испытавшем сильное влияние южных скотоводческих племен (балановская, абашевская, андроновская, срубная, приказанская, черкаскульская культуры). В лесном Зауралье сложилась праугорская горбуновская этнокультурная область, тоже в двух вариантах: северном — тавдинском и южном-туринском. Туринский вариант испытал значительное влияние южных скотоводческих культур (андроновской и др.), а тавдинский — нижнеобской.
Ананьинская общность (VIII-III вв. до н. э.) раннего железного века сложилась на той же территории, что и волосовско-турбинская — от Прикамья до Северной Двины, а ананьинская область — на месте турбинской и приказанской. С IV в. до н. э. в нее вошла караабызская культура по рекам Белой и Каме, включавшая в себя угроязычное и ираноязычное (сарматское) население. В ананьинской этнокультурной области в Приуралье выделяются те же два варианта, что и в турбинской, а также вятский и нижнекамский. Два основных варианта сохранились и в Зауралье. В Туринский вариант влилось новое скотоводческое население и сформировалась иткульская (исетская) культура, этнически родственная лесостепным племенам Тобольско-Ишимского района.
На рубеже и в первой половине I тысячелетия н. э. происходит сосредоточение населения на более компактных территориях при сохранении внутри их племенных вариантов. В Приуралье формируется общепермская гляденовская этнокультурная общность, границы которой по сравнению с ананьинской сокращаются на юге и юго-западе, но сохраняются на севере — по Вычегде и Печоре. В ее состав входило несколько родственных и неродственных по происхождению культур — шойнатынская, гляденовская, чегандинская, кара-абызская, худяковская.
Причиной создания прочных союзов племен была необходимость обороны при усилении военной ’опасности со стороны сармато-аланского, а затем проникшего с востока тюрко-угорского населения. Это вторжение послужило одной из причин перемещения населения из ранее освоенных и относительно перенаселенных районов в менее освоенные северные и западные районы, где проживало редкое родственное население. Другой причиной переселения было освоение пойменных лугов при возрастании роли пастушеского скотоводчества в хозяйстве.
Третий этап этногенеза (вторая половина I тысячелетия н. э.) был наиболее бурным и привел к заметным изменениям этнической карты в связи с миграциями коренного и внедрением значительных групп пришлого населения. Преобладали процессы ассимиляции, чаще всего пришлого населения местным, реже — местного пришлым, складывались крупные объединения, легшие в основу будущих народностей. В северных и южных районах некоторое время на одной территории одновременно сосуществовали разные этнические группы.
Наибольшая пестрота этнического состава наблюдалась в южном Приуралье, куда из степных районов Западной Сибири в V-VII вв. проникло оседлое скотоводческое, преимущественно тюркское население. В северных районах Башкирии оно ассимилировало древнее пермское и угорское население. В VI-IX вв. происходит новая миграция тюркоязычного населения из степей Приаралья и Казахстана, усилившая этническое ядро протобашкир. В это же время в Нижнее Прикамье проникают новые группы угорского (мадьяры) и тюркского (ранние болгары) населения. В бассейне р. Чепцы на основе проникшего из Верхнего Прикамья гляденовского населения во второй половине I тысячелетия н. э. складывается поломская культура, ставшая основой северной части протоудмуртов.
В состав южной группы удмуртов, по мнению Р. Д. Голдиной, вошли потомки местного пьяноборского населения, образовавшие верхнеутчанскую культуру в Удмуртском Прикамье, бахмутинскую — в низовьях Белой и еманаевскую — на Средней и Нижней Вятке. Оно ассимилировало небольшие группы пришлого тюрко-угорского населения, заложившего основу протобесермян. Удельный вес пришлого населения был невелик, поскольку антропологический тип как северных, так и южных удмуртов сходен с более древним местным типом. С этого времени начинают складываться этно-графические и языковые особенности двух основных частей удмуртского народа.
Несмотря на значительную удаленность Верхнего Прикамья сюда с юга в V-VI вв. тоже проникают группы пришлого скотоводческого населения. Ими оставлены курганные могильники, неизвестные ранее местному населению, распространяющиеся на север до Верхней Камы. Число их невелико, и в VII в. их вытесняет обычный для местного населения грунтовый обряд захоронения. Причинами такой далекой миграции южного населения было движение скотоводческих племен, известное как «великое переселение народов»; изменения ландшафтных зон в ксеротермический период II, когда языки лесостепи продвинулись до северных районов Прикамья; близость пастушеского скотоводческого хозяйства местного гляденовского населения с хозяйством пришлого населения.
Нельзя преувеличивать значение этой миграции. По мере продвижения на север в хозяйстве пришлого населения возрастала роль подсечного земледелия, охоты и рыболовства, оно постепенно утратило свои этнические черты (обряд погребения, тип жилища, форма и орнамент посуды), влившись в состав местного населения, сохранявшего древние гляденовские традиции. В Сылвенско-Иренском поречье пришлое зауральское (угорское) население было частично ассимилировано местным гляденовским населением, оставившим памятники неволинской культуры.
Этническая принадлежность пришельцев продолжает вызывать споры. А. В. Шмидт считал их уграми, ассимилировавшими местное пермское население, О. Н. Бадер и В. А. Оборин — уграми, большая часть которых была ассимилирована местным населением, В. Ф. Генинг — смешанным тюркоугорским населением, А. X. Халиков — тюрками, ассимилировавшими местное население. А. К. Матвеев отмечает, что древнеугорская (протомадьярская) топонимика Верхнего Прикамья локализуется на левобережье Камы, а древнетюркская-преимущественно в южной его части. А. С. Кривощековой-Гантман выявлен небольшой пласт тюркской топонимики и в северных районах Прикамья.
Оба пласта нередко встречаются в одних районах, что говорит в пользу точки зрения В. Ф. Генинга об этнической смешанности пришлого населения. Современные коми-пермяки в основном относятся к уральскому антропологическому типу и лишь южная иньвенская группа имеет примесь южного европеоидного типа и по группам крови близка «остяцкому» (угро-тюркскому) и татаро-башкирскому населению. На Иньве распространена тюркская и угорская топонимика, встречаются легенды о чуди как особом народе — низкорослом и смуглом, внешне отличающемся от коми-пермяков. В археологических памятниках ломоватовской культуры на Иньве и Обве встречается керамика, аналогичная найденной в памятниках Башкирии (турбаслинского и куштерякского типов).
Памятники ломоватовской и раннего этапа родановской культуры нельзя отнести к тюркам,- как это делает Е. А. Халикова. Многие поселения и могильники, возникнув в ломоватовской культуре, сохраняя древние гляденовские традиции, использовались тем же населением до конца родановской культуры (до XV в.), что говорит о сохранении древнего этнического ядра в сложении коми-пермяков и незначительной примеси смешанного тюрко-угорского населения. Тем более трудно согласиться с А. X. Халиковым,, который по существу возрождает старую точку зрения А. Ф. Теплоухова о сложении пракоми общности за пределами Прикамья — в Вятско-Вычегодском междуречье — и позднем расселении их вместе с русскими в XIV-XV вв. на территории Верхнего Прикамья. Автор противоречит сам себе, признавая в гляденовской культурной общности пермское население, которое не было, как он утверждает, вытеснено на север, где памятники этой общности встречаются единично, а сохранилось в Верхнем Прикамье и основная часть его составила ядро ломоватовской, а затем и родановской культуры.
Археологические памятники лесного Зауралья этого периода изучены слабо. Работами В. Д. Викторовой установлено, что здесь в южном-туринском — варианте тоже появляются курганные могильники батырского и молчановского типов и происходит ассимиляция местного населения пришлым.
На четвертом этапе (IX-XV вв.) происходит консолидация устойчивых этнических общностей в виде союзов племен, развивающихся в народности раннефеодального типа. Этот процесс не был завершен, поскольку не был завершен переход от первобытного общества к классовому. В это же время складываются этнические группы, не входившие, в состав народностей.
В южной части Среднего Урала по рекам Белой, Уфе, Деме, Сакмаре, Большому Ику, Яику (Уралу), Ую, Миассу, Аю, Юрюзани складывается башкирская народность со своим самоназванием — «баджгард», «башкурт». Она была разделена на две части — приуральскую и зауральскую. В XI-XV вв. в состав башкир вливались новые массы тюркоязычного, главным образом кыпчакского населения. Продолжался процесс ассимиляции башкирами местного финно-угорского и сармато-аланского населения,
В среднем и верхнем течении р. Вятки и по ее притоку р. Чепце выявлено более 200 памятников чепецкой культуры IX-XV вв., принадлежащих предкам северных удмуртов — группе племен калмез. В последние годы обнаружены и памятники южных удмуртов — чумойтлинской культуры — по правобережью Камы и кочергинской — на Нижней и Средней Вятке. В XIV-XV вв. происходит сближение обеих групп, и русские источники знают их как этнически единое целое «отяки», или «вотяки», выделяя позднее «арских людей», памятники которых обнаружены в междуречье Средней Волги и низовьев Вятки. По нашим расчетам, численность удмуртов к XVI в. не превышала 3,5-4 тыс.
В нижнем и среднем течении р. Чусовой, по ее притоку Сылве и на Тулве известно более 40 памятников сылвенской культуры IX-XV вв., сформировавшейся на основе неволинской и сохранившей традиции пришлого зауральского населения. В лесостепном Зауралье — по Пышме, Исети, Тоболу и Ишиму обнаружено более 30 сходных памятников. Это тюркизированное смешанное пермское и угорское население в Прикамье имело много общего с культурой северных башкир, откуда и шел приток тюркского населения.
В Верхнем Прикамье от оз. Чусовского на севере до р. Чусовой на юге по Каме и ее притокам жили предки коми-пермяков, оставившие более 300 памятников родановской культуры IX-XV вв., сложившейся на основе ломоватовской. Численность их составляла не менее 4,5 тыс. человек. В русских письменных источниках они назывались этнонимом «пермяк», по занимаемой ими территории «Перми Великой», на которой преобладает коми-пермяцкая топонимия. В родановской культуре выявлены два крупных варианта — северный и южный, территории которых совпадают с распространением двух диалектов коми-пермяцкого языка и двух коми-пермяцких преданий о Кудым-Оше (южный) и о Пере-богатыре (северный), выделяются также две обособленные этнические группы -язьвинская (в результате переселения в XII-XIII вв. с Колвы) и верхнекамская — зюздинская, — составлявшая одно из родановских племен.
В лесном Зауралье по рекам Туре, Тавде, Лозьве и по их притокам выявлены памятники юдинской культуры X-XIII вв. (более 30) предков манси — «вогуличей» и памятники туралинского типа XIV-XV вв. предков сибирских татар. В северном- тавдинском — варианте юдинской культуры чувствуется влияние нижнеобской культуры хантов, а в южном — туринском — влияние культуры сибирских татар. В Сургутском Приобье обнаружены памятники угорского (хантыйского) населения.
Этнические процессы на среднем Урале протекали в основном однотипно по обоим склонам хребта, хотя на восточном склоне они несколько запаздывали. В их основе лежало развитие местного населения, в состав которого вливались разные по происхождению и численности этнические группы. Наиболее интенсивно эти процессы проходили на третьем этапе, когда были заложены основы крупных этнических общностей как прямых предков современных народностей Урала.
К концу четвертого этапа эти народности заняли примерно ту же территорию, на которой они проживают и в настоящее время. Наибольшую численность к XVI в. имели народы Приуралья — башкиры, коми-пермяки и удмурты и меньшую — племена Зауралья — манси, ханты и сибирские татары.
