Содержание статьи
Пушнина и меха Урала шли в Новгород и Москву
Пушнина — это выделанные шкурки пушных зверей, используемые для производства меховых изделий.
Самые восточные территории Новгорода — земли Перми, Печоры, Югры — были связаны с Новгородом лишь данническими отношениями. В конце XI в. в русских летописях, в связи с военными походами новгородцев, впервые встречаются сведения об Урале.
В этих летописях приуральские земли, на которых обитали коми-зыряне, обозначались названием «Пермь», а земли по реке Печоре, соответственно —
«Печора». Восточнее Печоры, в предгорьях Приполярного Урала, располагались Югорские земли.
В небезопасные походы на Урал новгородцы пускались прежде всего ради мехов соболя, куницы и белки. Слухи о сказочных пушных богатствах «полунощных стран», где по рассказам, якобы, очевидцев, из туч на землю падают молодые «виверицы» (белки) и «оленцы малы», рано стали привлекать за Камень
предприимчивых новгородских промышленников, которых не пугал «путь до гор тех непроходим пропастьми, снегом и лесом».
Основной целью новгородских ушкуйников была пушнина. Тоже самое, только в виде яска (дани), хотели получить Московкие князья со своих восточных окраин. Новгородские «джентльмены удачи» не жалели ни своих ни чужих жизней ради соболей, горностаев и песцов. Несколько таких походов могли принести ушкуйникам целое состояние (если удавалось остаться в живых).
Если посмотреть на товарооборот между Новгородом и Европейскими государствами, то увидите довольно интересную картину. Главными предметами ганзейского привоза в Новгород были: сукна фландрские, английские, немецкие и польские; вино белое и красное, чугун и железо, колокола для церквей; свинцовые и жестяные листы для кровель, олово, медь и сплавы из них — на церковные сосуды.
Обратно в Европу везли кожу, хмель, строевой лес, воск, мед и меха, особенно меха. В Москву в XV в. стекалось множество европейских купцов из Польши и
Германии для покупки мехов. В Новгород меха поступали с восточных окраин, а в Москву из собственных княжеских заповедных лесов. Англичане, немцы, голландцы, корабли Ганзейского союза шли к земле русской, наслушавшись легенд о бескрайних просторах, где водятся соболи, куницы, горностаи.
Иностранцы писали о русской земле примерно так: нигде в мире не ловится большее количество белок, белых и рыжих, бобров, горностаев, куниц, соболей, лисиц, лесных кошек, как на Руси. В Европе пушной товар ценился на одном уровне с драгоценными камнями и пряностями. Посмотрев на средневековые портреты монархов, можно увидеть главные атрибуты власти: корона и скипетр, которые украшались драгоценными камнями, и, обязательно, соболиная мантия, украшенная горностаевым мехом. Соболиная или горностаевая накидка была своего рода символом власти и могущества.
Меха в средние века на Руси были вторым золотом как сейчас нефть. Богатства князя измерялось не только обширностью его угодий, но и количеством шуб. О богатстве князей можно косвенно судить из их духовных грамот. Так, князь Михаил Андреевич веерский (дядя Ивана III), оставил своим наследникам 10 шуб (одна из них лисья), два кортеля горностаевых, один кортель белий и один куний. Иван Васильевич Волоцкий завещал раздать по монастырям четыре собольи шубы, один кожух на бельих черевах (брюшках) и один на лисьих. Его брат, князь Федор Борисович, нуждаясь в деньгах, заложил четыре шубы на соболях, две шубы на рысях, шубу на черевах бельих и шубу на горностаях. Их мать Иулиана оставила четыре шубы на соболях, одну шубу кунью, один кожух на соболях, кортели горностаевые, каптур соболиный и лисью душегрейку.
К XVI веку во внутренних лесах Московского государства почти исчез ценный пушной зверь. Поэтому не удивительно, что Урал и Сибирь казался тогда своего
рода Клондайком пушнины. С завоеванием новых территорий на восточных окраинах, московские князья все более увеличивали свои доходы за счет пушной торговли. Поход Ермака в Сибирь совпадает по датам с открытием Архангельска (1581–1585 гг.), основного, хоть и неудобного порта для торговли с Европейскими
государствами. Товарооборот этого северного города был огромен. Интересные данные дает английский подданный Флетчер: в последнее двадцатилетие царствования Иоанна IV экономическое положение русского народа ухудшилось, признаком чего было сокращение отпуска главнейших товаров: так при царе Федоре Иоанновиче (сыне Ивана Грозного) мехов вывозилось всего на 400 000 руб., тогда как прежде — на 500 000 руб.
В конце XVI в. сорок соболей, купленных в Перми за 10 руб., в Холмогорах стоили 25 руб. При Михаиле Феодоровиче соболья шуба обходилась в 40–50 руб.; бобер был на 25% дороже соболя; мех чернобурой лисицы ценился не дешевле собольего, белые же лисицы (песец) продавались по 25–30 руб. за сотню; тысяча белок стоила 23–30 руб. При Алексее Михайловиче в одно лето отпущено было из Архангельска мехов 579 сороков соболей, 18 742 собольих хвоста, 598 собольих опушек, 15 550 собольих кончиков, 15 470 лисиц разных сортов, 300 сороков куниц, 288 сороков горностаев, 180 795 штук кошек.
В XVI–XVII веках русские жители смотрели на восточные окраины примерно так же, как и европейцы на земли Нового света.
